Изменить размер шрифта - +
Будет ли лучше? Или уже стало лучше, а я просто этого не вижу?

Чаще всего я не приходила ни к каким выводам и снова впадала в беспокойный сон. Но в этот раз я пришла в отчаяние из-за того, что вдруг увидела ситуацию насквозь, хоть мне и не хотелось. Я смотрела через завесу нашей обыденной жизни, через язык, понятный только нам, через все то, что мы пережили. Прямо в наши души. Смотрела на то, что произошло в последнее время. Осталась только суть. И мне пришла в голову очевидная, но ужасная мысль: «У нас все плохо».

Я похолодела в прямом смысле слова. Все волоски на моем теле встали дыбом, а где-то под ребрами поселился озноб. Я испугалась и пыталась приободрить себя путем кратковременных волнений на тему вагона работы, который ждал меня на следующий день. Бесполезно! Тогда я напомнила себе, что мои родители стареют, а я единственная, кто о них заботится, и пыталась напугать себя этим.

Через какое-то время я снова заснула. Во сне я расчесала до крови правую руку и изо всех сил поскрежетала зубами. Проснулась со знакомым ощущением, что мой рот полон крошек, и вела себя как ни в чем не бывало.

Мне пришлось вспомнить, что у нас все плохо, когда оказалось, что все и правда плохо. В тот вечер мы собирались поужинать с друзьями Гарва, Элейн и Лаймом. И кто знает… Может, если бы их новенький телевизор с плоским экраном не рухнул со стены прямо на ногу Лайму, сломав ему при этом большой палец, то мне пришлось бы тащиться к ним вместо того, чтобы остаться дома… И мы с Гарвом никогда бы не расстались.

Ирония в том, что я молила Бога, чтобы Элейн и Лайм отменили этот чертов ужин. Шансы были высоки. Последние три раза, когда мы планировали встретиться, этого не происходило. В первый раз не смогли мы с Гарвом, так как нам должны были доставить новый кухонный стол (разумеется, ни фига его не привезли). В следующий раз Элейн, важная персона в области выплат субсидий, должна была ехать в Слайго, где по сокращению штатов увольняли тьму народа. Так что она на своем новом «ягуаре» прикатила как раз вовремя! Ну, а в третий раз я выдумала какую-то идиотскую отмазку, с которой Гарв подозрительно легко согласился. И вот теперь они сами позвонили.

Не то чтобы я их не любила. Хотя нет! Я их не любила! Я уже сказала, Элейн занимается распределением социальных пособий, а Лайм – биржевой маклер. Они стильные, зарабатывают бешеные деньги и по-свински ведут себя с официантами. Они из тех людей, кто всегда на новых машинах и всегда куда-то едут в отпуск.

Большинство приятелей Гарва милейшие люди, но Лайм – совсем наоборот. Проблема в том, что Гарв во всех старается увидеть хорошее, ну, по крайней мере, в большинстве. В теории – отличное качество. Я не возражаю, если он будет видеть хорошее в тех, кто нравится мне самой. Но это ужасно, когда он настойчиво ищет хорошее и в тех, кто мне несимпатичен. Они с Лаймом дружат с младших классов. В то время Лайм был намного милее. Хотя Гарв и старался ради меня, но он не смог победить остаточную привязанность к нему.

 

Но даже Гарв соглашается, что Элейн – просто ходячий ужас. Онабыстроговорит. Засыпаетвопросамикакизпулеметастрочит. «Как вашаработа? Когдазарегистрируетесь?» Из-за ее бьющей через край энергии я начинаю заикаться. К тому моменту, как мне удается вымучить из себя ответ, она уже теряет интерес и движется дальше.

Но даже если бы мне нравились Элейн и Лайм, я все равно не хотела бы идти в гости в тот вечер. Просто нацепить на себя маску счастливого и довольного человека намного сложнее, если у вас есть зрители. Кроме того, дома меня ждала устрашающая стопка писем в конвертах из оберточной бумаги, с которыми нужно было разобраться. А еще два сериальчика – как раз то, что мне нужно. И диванчик, которого много не бывает. Я слишком ценю свое время, чтобы зря тратить его, развлекаясь весь вечер вне дома.

И я так ужасно устала.

Быстрый переход