Изменить размер шрифта - +

Когда ветер нагоняет туман с моря, над древними развалинами нависает серая пелена — сырой туман, заслоняющий собой далекую землю. Он, подобно призрачному облаку, наползает на долину и так же внезапно исчезает. Не удивительно, что местные жители убеждены: король время от времени возвращается в свой разрушенный замок. Во всяком случае здесь, по их мнению, происходят странные вещи.

Я осторожно спустился по каменным ступеням и вернул ключ от Тинтагеля его хозяйке — маленькой старой леди, которая проговорила нечто вроде: «О, прошу вас… спасибо». У нее в комнате сидела за чаем американка, молодая девушка откуда-то из южных штатов. В ее речи навечно запечатлелся необычный акцент ее чернокожей «мамушки» — неуловимые, но приятные уху интонации, которые я затрудняюсь передать на письме.

— Скажите, пожалуйста, — обратилась она ко мне, пока мы пробирались вдоль долины, — как правильно произносить: «Тинтагель» или «Тинтаджель»? Видите ли, наше литературное общество командировало меня сюда специально с этой целью. Если «Тинтаджель», то мы собираемся ввести штраф в пять центов с каждого, кто будет говорить неверно… О боже, не могу передать вам, какие чувства будит во мне это место!

Мы сошлись в том, что это действительно непередаваемые ощущения… И что посещение здешних мест как-то сближает человека с Круглым столом.

— Этот бедный старый Ланселот, — продолжала девица, — он такой душка, прямо сущий младенец. Просто безобразие, что после всех схваток и злоключений ему так и не довелось увидеть Грааль! О боже, я понимаю: это и впрямь тяжело! Галахад тоже милый, но он какой-то туповатый, да что там, откровенный болван! А Мерлин наворотил кучу глупостей, чтобы показать, какой он умник… Артур, по-моему, немножко скучный. Я бы не согласилась жить с ним рядом… но вся их компания — о Господи! — они мне так нравятся! Я просто влюблена в них до смерти…

Мы остановились и бросили прощальный взгляд на скалу, на которую медленно наползал ночной туман.

— Подумать только… просто не верится, что я здесь, — прошептала эта простая девочка из американской глубинки, — здесь… Тин-тагель!..Тин-тагель!..

 

Ночью, в лунном свете древние стены Тинтагеля выглядят еще более безжизненными, чем обычно. И это странно. Египетские руины, к примеру, в ночную пору, наоборот, пробуждаются к жизни; то же самое можно сказать о большинстве наших старых замков и аббатств. Тинтагель же — тот, что стоит в глухом уголке Корнуолла — умер навсегда. Он существует лишь в нашей памяти и на страницах книг.

Вспоминаю, как я стоял на противоположном конце долины и смотрел на тонкую полоску света, медленно перемещавшуюся вдоль полуразрушенных стен: здесь она выхватывала остатки ворот, там завалившийся фрагмент угловой башни. И в тот миг я подумал: несмотря ни на что, мы, англичане (во всяком случае большая часть) по-прежнему принадлежим к легендарному Круглому столу. Нас много — столько, что, если бы король Артур вернулся и, даровав нам молодость и былые силы, вновь позвал с собой в поход, за его спиной встала бы огромная армия. Это воинство могло бы вновь возродить Камелот и завоевать весь мир под знаменами нашего любимого короля.

 

Глава пятая

Зеленые холмы Англии

 

Я исследую город «широкой стрелы»; Дартмур повергает меня в священный трепет, а Уайдкум-ин-зе-Мур веселит дух. Кловелли демонстрирует мне свою «причудливость», а Барнстэпл-Маркет поражает дружелюбной приветливостью. В Сомерсете я безуспешно пытаюсь понять рассказ старика, а на Порлок-Хилл нахожу шелковую ночную сорочку.

 

1

Всякий раз, покидая Корнуолл, начинаешь задумываться о некоторых вещах.

Быстрый переход