— Убирайтесь, — прошептала она. — Убирайтесь и оставьте меня в покое.

— Но, мадам…

— Пошел прочь, — почти закричала она.

Раздражение в ее голосе подтолкнуло Фифи к незамедлительным действиям. Она зарычала и стала кусать Дану за ноги. Сдержав первый порыв пнуть собаку, он отступил и запер за собой дверь. В ту же минуту он подумал, не покинуть ли дом, город и даже страну. Но это означало потерять то, что он так недавно получил. Он был извозчиком, одетым в отрепье, и едва сводил концы с концами, до того, как его нанял Шаметт. Сейчас он получил все, что желал, и там, где желал, и никто не смел, отказывать ему. Он велел Пане сидеть в комнате напротив Леонии и слушать, а сам вышел. Подходило обеденное время. Он принесет лучший обед, который только можно найти. Это даст ему надежду подступиться к этой глупой девчонке и постараться ей понравиться.

То, что ее так быстро оставили в покое, немного утешило Леонию. Она утихомирила Фифи, намочила полотенце, выжала его и положила на раскалывающуюся от боли голову. Боль немного утихла, но голова еще кружилась. Мысли путались. Она всплакнула, скорбя об утерянной надежде. Никогда им не убежать, подумала она, но затем прогнала эту отчаянную мысль. Она убежит прочь и опять будет с Роджером, обязательно. Но потом, не сейчас. Сейчас ее тошнит, слишком кружится голова. Позже.

Случилось так, что Роджеру не пришлось долго ждать партию ружейных деталей. Товар упаковали, он заплатил за него. Труднее было найти экипаж. Одно дело гулять по городу с пустыми руками, совсем другое — тащить тяжелый багаж. Роджер дал знак Гарнье и спросил, не хочет ли он поехать домой вместе.

— Если, нет, — сказал он, — я подожду, пока вы не найдете другой экипаж. Не хочу, чтобы гражданин Шаметт думал, что я увиливаю от его стражи.

Он не был бы таким вежливым, если бы знал, что его усилия избежать подозрительности Шаметта напрасны. Однако этого он знать не мог и даже ничего не заподозрил вначале, когда вошел в мастерскую и увидел сидящего на стуле, принесенном из кухни, Шаметта. Если Роджер и надеялся на что-то, так это на то, что Леония не заупрямилась и не разругалась с ним. Он не ожидал от нее такой глупости, потому что объяснил, что Шаметт обладает настоящей властью в революционном правительстве и с ним нужно считаться, но… Его мысли сбились, когда Шаметт резко сказал:

— Пожалуйста, не сопротивляйтесь, это предосторожность.

И одновременно его руки завернули за спину.

Роджер судорожно рванулся, невзирая на предупреждение. Один человек зашатался, но второй твердо устоял на ногах и Шаметт крикнул резче:

— Нет! Я только хочу поговорить с вами.

— Зачем же держать человека, если хочешь с ним поговорить? — Роджер огрызнулся, но больше не вырывался. Он не справился бы с двумя, когда они наготове.

— Потому что я собираюсь сказать вам нечто, что вы найдете весьма неприятным и можете разгневаться. Уверяю вас, что для тревоги и злости нет причин, это не более чем предосторожность.

— Нет! — закричал Роджер, догадавшись, и стал вырываться. — Нет! Леония! Леония!

— Она в полной безопасности. Невредима. Даже не напугана. — Шаметт ревел, пытаясь перекричать Роджера.

— Я убью тебя, — прошипел Роджер, глаза его горели гневом. — Я убью тебя.

— Нет, потому что у вас нет и не будет причин убивать меня. Повторяю, ваша жена в полной безопасности. Она отдает себе отчет в том, что случилось и почему. Она содержится в хорошем помещении, не заключена в тюрьму.

— Ты лжешь!

Шаметт смотрел на горящие глаза, жилы, выступающие на шее Роджера, когда он пытался высвободиться. Двое здоровенных головорезов едва справлялись с ним.