Он опоздал и мог лишь пробиваться следом, пытаясь не потерять их из виду. У него было единственное преимущество — хотя Леония и ее отец были грязными и оборванными, светло-русые волосы Генри и золотые как мед волосы Леонии давали ему возможность не потерять их в толпе. Он рванулся к ним, но не пытался их звать, боясь, что его услышат, несмотря на шум и неразбериху.

Нетрудно было следовать за Генри и Леонией, так как движение толпы замедлилось. Паника и стремление спастись, как всегда, превратили толпу в бестолковую массу, которая толкалась и двигалась, сдвигаясь вместе, пока пробка из пойманных в ловушку людей не заблокировала дверь. Некоторых зажало дверью, и они пытались распахнуть ее, чтобы освободиться.

Давление сзади так усилилось, что те, кто стоял ближе к выходу, попадали вперед. Людей в центре спихнули с лестницы, женщина сломала руку, зажав плечо в дверном проеме. Завопив, она отступила назад и упала с лестницы, потащив за собой всех, кто стоял за ней. Десять-пятнадцать человек пробивались вперед, отталкивая и давя упавших, опасаясь, что давка образует вторую пробку. Толпа подалась вперед, и движение стало менее затруднительным. Так, шаг за шагом, толпа, заполонившая «Отель де Виль», покинула его.

Генри, Леония и Роджер двигались в конце группы. Здесь не так опасно быть сбитым с ног и раздавленным, но когда они достигли улицы, гражданская гвардия уже выбегала, беспорядочно стреляя в толпу. Вряд ли они могли окружить ее или разбить на части: толпа быстро рассеивалась. Гвардия получила приказ убить как можно больше людей в назидание тем, кто в будущем пожелает протестовать. Роджер бросился вперед, хватая Леонию за руку и заслоняя своим телом от наступающей гвардии.

Она вскрикнула, а затем обрушила на него злобный удар, от которого Роджер еле увернулся.

Он покачнулся и поднял руки.

— Я пытаюсь вам помочь.

Он не знал, услышали они его или нет. Гражданская гвардия была так близко, что стало ясно, если они не убегут в одну из боковых улочек, то их убьют. Мужчины схватили Леонию и заставили ее бежать. Роджеру удалось направить их не на юг, куда неслась вся толпа, а на запад. Подгонять Леонию не надо было. Выстрелы мушкетов, крики ужаса и боли заставили ее нестись как по ветру.

Добежав до темной аллеи, Генри де Коньер остановился и застонал. Роджер бросился к нему, но он уже продолжал бежать, догоняя дочь. Они пробежали через аллею и свернули в другую. Одолев половину улицы, Генри де Коньер зашатался снова, зовя Леонию. Она остановилась и повернулась как раз тогда, когда Роджер схватил ее отца, чтобы удержать от падения.

— Чудовище! — вскрикнула она, набрасываясь на Роджера и пытаясь оцарапать его ногтями.

— Мисс де Коньер, я не причиню вреда вашему отцу.

— Иди дальше, Леония! — закричал Генри. — Я ранен и не могу стоять на ногах.

— Я помогу тебе, папа. Я не оставлю тебя.

Роджер хотел осмотреть Генри и узнать, насколько сильно он ранен, но выстрелы и крики приближались. Роджер положил руку Генри на плечо, Леония подхватила другую руку, и они потащили Генри. К тому времени, когда они достигли проспекта, Генри стал абсолютно беспомощным. Ноги его безвольно тянулись сзади, Леония зашаталась от тяжести.

Наконец звуки преследования стихли. Толпа инстинктивно искала привычных укрытий в воровских кварталах на юге города. Было почти полнолуние, ярко горели звезды. В их свете Роджер смог рассмотреть бледное лицо Леонии с расширенными от страха глазам ;

— Меня зовут Роджер Сэнт Эйр, мисс де Коньер. Нет времени представить вам рекомендации, но я приехал из Англии с одной целью — найти вашего отца.

— Лучше бы вы помогли ему сейчас, — прошептала Леония, слишком измученная, чтобы плакать.

Роджер мягко уложил Генри.