— Ну как?

Решив, по-видимому, отложить душ на неопределенное время, Джо остановился в дверях, скрестив руки на груди.

— Это просто… невероятно, — сказала она, позволив себе, наконец, быть искренней. — Даже не знаю, что я… Одним словом, я не ожидала ничего подобного.

— Мне нравится, — сказал он просто, прислонившись к дверному косяку и скрестив ноги. — Можете не верить, но когда-то этот дом принадлежал одной известной киноактрисе, много лет тому назад… Теперь ее, к сожалению, уже нет в живых, но говорят, что она обожала это место. Когда дом выставили на продажу, я предложил хорошую цену.

— Готова поспорить, что они не смогли отказаться, — произнесла Оливия, не раздумывая, и губы Джо сложились в печальную улыбку.

— Вы считаете, что я не прав? Когда чего-то очень хочешь, не стоит медлить.

Оливия медленно прошлась вдоль высоких окон.

— Это ваше жизненное кредо, мистер Кастельяно? — спросила она. — Если чего-то очень хочешь, иди вперед, и все равно, если кому-то будет больно?

— Но вы ведь не ту женщину, не Лили Турман, имели в виду, Оливия, правда? — Его голос стал жестче. — Если вы говорили о себе — это совсем другое дело.

Глава десятая

— О себе? — Оливия опустилась на мягкую скамейку, идущую по периметру зимнего сада, чтобы насладиться видом на океан, но при этих словах резко встала на ноги. — Не понимаю, о чем вы, — сказала она вполне искренне.

Он взялся за шею обеими руками и потянул мышцы спины. Глаза его неотрывно следили за Оливией.

— Зачем вы приехали?

У нее перехватило дыхание.

— А зачем вы меня пригласили?

— Хороший вопрос. — Он опустил руки и отошел от дверей, все еще разглядывая ее из-под густых ресниц. — Может, мне стало интересно, как далеко вы готовы зайти.

Оливия застыла на месте.

— Может, и я приехала именно поэтому, — спокойно заявила она. — Вы хотите, чтобы я уехала?

— Нет. — Ответ прозвучал слишком резко, и по его взгляду, теперь устремившемуся вниз, от контуров ее груди, проступающих сквозь тонкую ткань блузки, к стройным обнаженным ногам, и по выражению мрачной растерянности на лице можно было догадаться, что Джо безуспешно борется с собственными чувствами. Наконец он глубоко вздохнул: — Вот теперь я действительно пойду в душ.

Оливия поняла, как легко контролировать его напряжение, и почувствовала непреодолимое возбуждение. Медленно проведя языком по верхней губе, она произнесла:

— Конечно, если вы так хотите.

— Не надо, — резко сказал Джо. — Даже не думайте об этом.

— О чем не думать? — наивно поинтересовалась она. — Я же ничего не сделала.

— Пока нет, — хрипло ответил он, непроизвольно сжимая руку в кулак. — Это не идет вам, Оливия.

Он умышленно ее оскорбил, но девушка предпочла не расстраиваться. Она чувствовала, что слова Джо были всего лишь формой защиты, попыткой вернуть контроль над ситуацией, но, даже если он говорил серьезно, у нее никогда больше не будет такой возможности проверить силу собственной сексуальности.

— Неужели? — усомнилась она, поворачиваясь к нему в профиль, чтобы солнце обрисовало ее высокую грудь. — А что же мне идет, мистер Кастельяно? Я должна молчать? Беспрекословно выполнять все приказы? Позволять другим по мне ходить?

— Что за чушь! — воскликнул Джо и нетерпеливо спросил, увидев ее иронично изогнутую бровь.