— Увы, не смог, — сожалел директорский голос, — после выхода из поезда мои права, как директора, перестают действовать. Ну не обращаться же было в аврорат, — послышалась в голосе ирония.

— Уж в ДМП, было бы можно, — проворчала женщина, — сломана ключица, трещина черепа. Ваши разлюбезные Уизли, директор, дойдут до убийства, помяните мое слово.

— Полно тебе Поппи, — разливался соловьем голос, — Мальчишки, шалости. С возрастом пройдет, да и не пострадал никто. Я пойду пока, — торопливо, явно не давая собеседнице ответить, — позови меня когда мистер Поттер очнется.

— Не «когда», а «если»… — хлопнувшая дверь прервала некую Поппи.

Впрочем, всплывающие воспоминания поправили меня. Мадам Поппи Помфри, целитель в колледже или высшей школе, как его еще называли, чародейства и волшебства Хогвартс. Причем, Гарри здесь бывал частенько, что примечательно, по своей дури.

Вообще, погрузившись в воспоминания, я узнал много достаточно любопытного. Итак, Гарри Джеймс Поттер, шестнадцати лет от роду. Дубина почище меня в его годы, причем просто от… да даже не знаю, наверное безвольности внутренней, да и чувства, что ему должны. Не великим считать, отнюдь. Решать что ему одеть, куда ему пойти, должны были окружающие, а в Хогвартсе, да и в школе до этого, он искренне обижался на отсутствие руководящих указаний.

Дурсли относились к нему не слишком хорошо, но и не плохо: помощь с садом, с готовкой и уборкой по дому. Не более трех часов в выходные, ну и только с готовкой в дни учебы.

Учитывая, что Дадли, больше похожий на сумоиста, нежели просто жирдяя, регулярно помогал Вернону в гараже, назвать жизнь у Дурслей каторгой никак не выходит.

И выбросы. Да, выбросы это нечто: летящие в домашних ножи, переворачивающаяся мебель. На Поттера перестали повышать голос лет с пяти. А чулан стал не местом жительства, а наказанием. Я бы, наверное, сам бы такого родственничка, который может воткнуть дюжину ножей, в паре сантиметров от моего носа, выкинул на мороз. Но Дурсли терпели, определили в недорогую, но не самую худшую школу–пансион.

Но обижен мой предшественник был и на них, за то что Дадли «любили», а его «ненавидели». Безусловно, вина на них есть, но Поттера никто не заставлял сидеть часами в чулане и копить обиды. В библиотеку бы сходил, да у самих Дурслей была неплохая подборка книг, часть из которых спокойно выделяли Поттеру для школьных работ.

Ну и Дадли, обычный «альфач», действительно шпынял Поттера, тут не поспоришь. Впрочем, тут та же вина, что и с Поттером, Дурсли ими не занимались, считая материальное обеспечение воспитанием.

Поймал я себя на том, что рассуждаю как мой старик. К черту, уж его «воспитание» я точно не забуду. Хотя, как не ненавидел бы я его, с возрастом понимаю, что во многом он был прав. Ладно, к черту старого, хорошего ему посмертья, ну или жизни.

По дороге в пансион, Поттера и забрали на первый курс Хогвартса. Причем, безволие и вечная обида на все проявилась и тут — у парня были все шансы стать лидером если не школы, то факультета. Но, пока его плотно не взял на буксир рыжий, просто аутично ходил между аудиториями, большим залом и спальней. Блин, он даже не записывал! Рыжий реально забивал на учебу, но он знал на что забивал, хотя бы в общих чертах: несмотря на разваливающуюся палочку, изредка, применял заклинания, от которых круглели глаза у Грейнджер.

Ну а Поттеру стало совсем пофиг. Его таскают, он доволен, стремиться и учиться не надо. Ну, возможно, тут вина крестража, или хоркрукса, как называл его Уд, подозреваю правильно, так же его называл и полупрозрачный парень, который Риддл.

Итак, первый курс прошлого меня: ехал в купе, подсел рыжий, всю дорогу слушал его треп, про команды по квиддичу, старших братьев и прочее.