Изменить размер шрифта - +
Мать была более возбужденной, чем утром, после того, как проснулась.

Укол. Быстро проглоченный обед. И снова крохотный светлый кабинет, где она опять чего-то чиркала, а оба оформителя маячили перед нею с другой стороны стеклянной перегородки. Приемлемая идея обозначилась. Эскиз она поручила Бруно и все то время, пока он прорисовывал макет начисто и в размер, стояла у него за спиной. Видимо устав ждать, в кабинет ворвался мсье Куртуа и тут же застыл, склонившись над чертежной доской. Правда, на этот раз все одобрил. Пообсуждали цветовую гамму, и Анн вновь удалось настоять на своем. Похоже, ее ценят. Она удивилась, почувствовав, что не осталась безразличной к этой, пусть и небольшой, но все же удаче. Нежданной искоркой та вдруг озарила ее существование.

Возвращаясь из редакции, она сделала остановку в «Старине Жорже», чтобы выпить «мюскадэ» за стойкой. Дома она застала Мили спящей. Пьер у изголовья ее кровати просматривал какой-то древний путеводитель по Парижу. Луиза, как обычно, собиралась уходить.

– Наш новый постоялец не заходил в мое отсутствие? – спросила Анн.

– Нет, – ответил Пьер. – А что?

– Интересно, что с девушкой.

Анн поднялась на шестой этаж и постучала в дверь с номером одиннадцать. Открыл ей Лоран.

– Ну что? – спросила она.

– Не блестяще, – ответил Лоран. – Пришлось сделать кесарево. Ребенок умер еще до родов.

Она посмотрела на сидевшего поодаль и склонившего голову Гуннара. Тот беспомощно развел руками.

– Это ужасно, – сказала Анн.

– Ну, в их ситуации так, может быть, даже и лучше, – пробормотал Лоран.

– А… а она сама?

– Нормально. Как только поправится, вернется на родину.

Кровать была застлана покрывалом. Анн взяла его за угол и отбросила – открылись залитые кровью простыни.

– Это нужно снять, – сказала она.

– Будет сделано.

Она сдернула обе простыни, свернула их в комок и отбросила на пол, в угол.

– Тут совсем рядом есть прачечная-автомат, – добавила она.

– Да-да, я знаю.

– У вас есть чистое белье?

– Нет… но это и не обязательно.

– Я дам вам пару комплектов на время, идемте.

Он последовал за ней. Анн оставила его на кухне, сама ушла поискать в бельевом шкафу простыни, а когда вернулась, Лоран так и стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Анн достала бутылку белого вина и два стакана. Ее охватила жажда.

– Нет-нет. Спасибо, я вообще не пью спиртное.

Анн посмотрела на него с искренним удивлением:

– Вы аскет?

– Не совсем. Но у каждого свои вкусы. Я бы охотнее выпил воды.

– Не думайте, что вас заставляют пить.

– Я люблю воду, – пояснил он.

Она открыла холодильник и достала бутылку минеральной воды – ее там держали для матери.

– О, это тоже не то! – воскликнул Лоран. – Это мертвая вода!

Он взял из ее рук стакан, наполнил его прямо из-под крана и поставил рядом со стаканом белого вина. Анн толкнула дверку холодильника, и та закрылась, плавно щелкнув. Они выпили одновременно – она свое вино, он свою воду. Анн чуть было его не спросила, как они там наверху разбираются с ужином. Раньше едой, наверное, занималась Ингрид. Почему она оставила его здесь, между холодильником и столом? Надо было пригласить в гостиную, но теперь уже поздно.

Внезапно он спросил:

– Вы живете с отцом?

– Да, и с мамой, – ответила Анн и добавила: – Мама у меня очень больна.

Быстрый переход