Жутко хотелось ласки. Хотелось, чтобы мой парень своими крепкими руками отгородил меня от собственных плохих мыслей. Я попыталась сесть на диван, но только загораживала ему обзор. Он снова промолчал и лёг головой мне на колени. Не совсем то, что мне хотелось, но всё же.

Мой папа называет такие шоу: «3D» – дебри демагогии дегенератов. Сначала я пыталась смотреть, но от бесконечного звона псевдомудрых изречений меня начало клонить в сон.

Едва только меня начала одолевать дрёма, в нос ударил запах жжёной резины. Я резко дёрнулась и напугала парня, лежащего головой на моих коленях.

Я едва не закричала, решив, что начался пожар – но поняла, что просто провалилась в плохой сон, и запах был оттуда.

Я принялась кормить парня с рук купленными вкусняшками, чтобы успокоить, когда краем глаза заметила какое-то движение в саду за окном нашего дома.

5. Билетик

Раздобыв всё необходимое, я возвращался на заброшку. Через город идти не хотелось. Возможно, я боялся снова увидеть ту безумную. И я пошёл через Старое кладбище.

Оно и впрямь старое. Чтобы Вы понимали, насколько, там не просто могилы, но семейные склепы, некоторые из которых больше домов. Такие в некоторых фильмах ужасов показывают. Зачем покойникам простор, понятия не имею, но так тут было принято раньше.

И вот, проходя между безжизненными камнями скорбных построек, я уловил некое движение. Не услышал, не увидел, а именно – уловил. И тут же, как по команде, зачесался глаз. Естественно правый.

В проёме каменной, но вместе с тем воздушной террасы мелькнуло красное. Знакомое, я подошёл ближе, посмотреть, что там.

Это снова была ОНА.

Она сидела на могильной плите и пялилась на центральный куб склепа так, словно это был телевизор. Но поразило меня другое. Достало, скажем так, до печёнок. Желудок скрутило, и мне пришлось отбежать, чем я и раскрыл своё присутствие.

На её коленях лежала голова парня. Мёртвого парня. Я, честно говоря, не силён в биологии, не знаю, с какой скоростью проходит разложение, но, на мой взгляд, этот чел умер уже пару недель назад. Она же набивала его бездыханную глотку мармеладками из бумажного пакетика. Те уже не помещались и вываливались.

Всё это время я находился в ступоре, боясь даже вздохнуть. Но когда она его поцеловала, в гниющие губы, и от этого ещё несколько мармеладок упало на пол, меня скрутил приступ тошноты. Я метнулся прочь за соседний склеп. Растущий плотным рядком кустарник хрустнул сучками и заволновался, скрывая меня собой. Однако движениями и звуками своими выдал моё присутствие. Я буквально затылком чувствовал, как она выглянула из проёма и пыталась отыскать меня взглядом.

Мне же было не до этого. Склонившись пополам и придерживаясь за каменную стенку, поросшую мхом, я расставался с обедом. (Когда я успел пообедать?)

Затем, мне показалось, что она преследует меня. Я подхватил вилку и аккуратно, но быстро принялся перемещаться в сторону заброшки. Перед глазами же всё стояло лицо с высохшими глазами, ввалившимся носом и гниющими губами, которое взасос целует живая девушка. Я даже опасался, что оно не покинет уже мой внутренний взор. Потому что тогда я вряд ли смогу есть.

Однако, когда я увидел наш мотик и Оранжевого рядом с ним, воспоминание начало тускнеть и стираться. Мы принялись за нашего двухколёсного друга с небывалым энтузиазмом. Не сегодня-завтра на нём уже можно будет промчаться за городом.

6. Анна

Это снова был он. Жиртрест с точками в глазу. Он попытался спрятаться от меня за яблоней, но куда там: его огромную тушу не спрячет даже баобаб.