Историк военно-морской российской разведки В.А. Петров отмечает: «Особо следует сказать о разведывательных операциях объектами которых стали порты восточной части Балтийского моря — германский Мемель и занятые германскими войсками российские Либава и Виндава. Ими занимались, как минимум две организации, находившиеся в Риге. Первая из них работала с 1914 года под руководством г. Брандта и первоначально проявляла значительную активность. Практиковалась засылка агентов в названые порты с теми же целями, что и в Киль, Данциг и другие. Попутно агенты собирали данные о передвижениях войск, которые затем передавались армейскому командованию. Перед этой организации стояли обычные для морской разведки проблемы: слабая подготовленность имеющихся агентов и сложность вербовки новых. Тем не менее в 1915 году агенты направлялись достаточно регулярно: в сентябре того же года — семь раз, в декабре — шесть». В 1916 года работала еще и разведывательная группа мичмана В.П. Романенко, но весьма слабо….

Порт Либава

К этому времени, германская контрразведка также очень быстро наращивала темпы работы. В рапорте начальнику МГШ в ноябре 1916 года руководитель российской морской разведки капитан 1 ранга М.И. Дунин-Борковский сообщал об «усиленном наблюдении и выслеживании наших агентов органами германского контршпионажа…»

Только в Копенгагене работало 120 германских контрразведчиков, и наша агентура окружена плотным кольцом. Не меньше было их и в Стокгольме. Если говорить о Либаве и Виндаве, то эти порты были просто наводнены германскими контрразведчиками, а потому работать нашим агентам там было архисложно и архиопасно.

Поэтому уже к 1916 году М.И. Дунин-Борковский указывал на исчерпание существовавших тогда методов работы и настаивал на переустройстве всей системы работы морской разведки, увы, поздно. Россия уже входила в революцию.

Историк российской военно-морской разведки В.А. Петров говорит и еще об одной немаловажной детали: «Еще один комплекс проблем был связан со спецификой «службы наблюдения». От наблюдателей…требовалось умение четко различать типы кораблей, но именно оно давалось с наибольшим трудом. Некоторые не могли освоить коды для условных обозначений при телеграфировании…» Учитывая то, что помимо этого во время войны (как мы уже говорили) многие агенты отошли от активной работы, необходимость в высококлассном агенте в Либаве, на которую базировался германский флот Балтийского моря, было необходимо как воздух.

Либавская кельнерша

В Либаве Анна появилась, скорее всего, еще до прихода немцев. Это позволяло, во-первых, не вызвать особого подозрения к своей особе, а кроме того наладить все необходимые связи, вжиться в окружающую обстановку и в свою новую роль. Кроме этого так было необходимо и по легенде, по которой работала Анна. Считается, что весной 1915 года, она устроилась работать кельнершей в кондитерской на Шарлоттенштрассе, традиционно часто посещаемой моряками. Чтобы не вызывать никаких подозрений, при Анне, якобы, была маленькая девочка (по другим данным мальчик), которую она выдавала за свою дочь.

Либава. Кондитерской на Шарлоттенштрассе

Историк военно-морской российской разведки В.А. Петров пишет: «Формально русская морская разведка возникла в 1907 году, когда МГШ (Морской Главный штаб — В.Ш.) впервые получил особые кредиты на разведывательные цели. Но о первых годах ее существования имеются лишь отрывочные сведения. Во всяком случае, до 1909 года разведки против главного из потенциальных противников — Германии — еще не велось.