— Она была такая красивая, с голубым оперением. Может, это была голубая птица?

— Едва ли, хотя и в самом деле на редкость красивая.

Несколько минут мы ехали молча.

— А дядя Стивен очень хороший, да, мама?

— Ты так думаешь?

— И глаза у него такого же цвета, как перья той птицы.

— Кажется, да. — Мой голос дрогнул.

Мы выехали на тропу, ведущую к брайтонской дороге. Справа тянулись фермерские поля, слева — лесистые холмы, отделявшие долину от залива.

Все эти фермы принадлежали графу Уэстону, и он сдавал их в аренду. Август — время жатвы. В полях, под утренним солнцем, уже трудились крестьяне и даже деревенские торговцы.

Мы с Джайлзом, остановив лошадей, смотрели на мужчин, женщин и детей, едва различимых в бескрайних пшеничных полях. В руках у взрослых были серпы, секачи и косы. Пшеницу предстояло сжать, скосить и связать в снопы до наступления ночи.

В годы войны пшеница приносила фермерам изрядный доход, но теперь цены падали, что угрожало процветанию фермеров.

Топпер, мой гнедой конь, обмахивался хвостом от мух.

— Поедем дальше. — Джайлз тронул пони. Мы поравнялись с фермой Уошбернов.

— Джайлз, нам пора возвращаться, — сказала я. Однако сын перешел с рыси на галоп. Испугавшись, я последовала за ним.

Услышав позади стук копыт, пони помчался еще быстрее, а Джайлз, привстав в стременах, ухватился за гриву.

Стремительно обойдя пони, я постепенно сбавила скорость. Когда обе лошади пошли шагом, я обернулась.

Глаза Джайлза сияли от счастья.

— Я никогда еще не ездил так быстро, мама! А это такое удовольствие!

Что ни говори, а он все-таки мой сын.

— Ты не должен этого делать, пока не научишься пользоваться поводьями.

— А когда я научусь?

— Думаю, через год-другой.

— Через год?!

— Если проявишь усердие, возможно, и раньше. А теперь поедем назад.

Внимание Джайлза привлекли заброшенные поля.

— А почему на этой ферме ничего не растет, мама?

— Эти поля арендует мистер Уошберн, а он так болен, что даже не засевал их.

— А почему ему не помогли? — удивился Джайлз.

— К сожалению, мистера Уошберна не любят. Он не очень хороший человек.

На западе я вдруг заметила повозку с запряженным в нее незнакомым кобом . Так как дорога заканчивалась перед уэстонским парком, повозка могла направляться только на ферму Мэшпо или на эту заброшенную. Мне не удалось избежать встречи.

Повозка остановилась, и я увидела Джема Уошберна, сына больного старика.

— Мисс Аннабель! — Он снял шляпу.

Его иссиня-черные волосы блестели на утреннем солнце. Он заметно возмужал, но глубоко посаженные бледно-голубые глаза не изменились.

— Как ты, Джем? — спросила я.

— У меня все в порядке, спасибо. — Он бросил взгляд на Джайлза, смотревшего на него с нескрываемым любопытством.

— Это мой сын, — сказала я. — Джайлз, а это мистер Уошберн. В детстве он очень дружил с твоим дядей Стивеном.

— Мне очень жаль, что ваш отец болен, — вежливо проговорил мальчик.

Джем изумленно уставился на меня.

— Джайлз удивился, что ваши поля запущены, и я объяснила ему, что твой отец болен.

— Он умер сегодня утром, — глухим голосом сообщил Джем. — Я ездил в деревню поговорить с пастором.

— Время неудачное, — заметила я. — Все заняты жатвой.

Джем пожал плечами:

— Что ж, мы похороним его завтра, и если никто не придет, тут уж ничего не поделаешь.