Сергей Самаров. Аномалия
ПРОЛОГ
1. Россия. Псковская областьНа двери райотдела милиции пружина была такая, что для ее открывания всегда требовалось немалое усилие. Дежурный по райотделу видел, что кто-то пытается открыть дверь и не может сделать это сразу, но поленился выйти из своего застекленного закутка, чтобы полюбопытствовать. Вообще-то по воскресеньям дверь иногда бывает и заперта на замок, но в этот раз дежурный старший лейтенант Седельников хорошо помнил, что оставил дверь открытой, когда в последний раз выходил на крыльцо покурить. И потому ждал. Дверь наконец открылась, и в холл вошло чучело, иначе не скажешь. За появление в райотделе в таком виде можно было бы шутнику и накатить пару раз, чтобы шутить было неповадно. Именно с таким намерением Седельников и поспешил выскочить из своего закутка, окриком вызывая Ваню Ушкина, младшего сержанта, помощника дежурного. У Вани каждый кулак с два кулака старшего лейтенанта, и накатить он может более вразумительно. Но оказавшись в холле рядом с чучелом, Седельников понял, что перед ним человек в обыкновенном охотничьем маскхалате, составленном из висящих и торчащих в разные стороны лоскутков, наклеенных на какой-то проволочный, что ли, каркас. В таком виде человек становится похож на диковинный куст или на елку. И даже голова была точно так же укрыта, хотя головной убор, видимо, существовал отдельно от маскхалата, потому что сейчас колпак был свернут в сторону и закрывал половину удивительно бледного лица и один глаз. Второй глаз смотрел на старшего лейтенанта испуганно и не слишком осмысленно. Седельников на всякий случай потянул носом. Но от чучела спиртным не пахло. – Ни хрена себе! – появился за спиной старшего лейтенанта младший сержант Ваня Ушкин. Старший лейтенант не обернулся, чтобы обменяться мнениями, потому что увидел на крыльце еще кого-то. Но этот силуэт, кажется, был знаком с тяжелой пружиной и потому дверь открыл одним усилием. В холл вошел, поправляя на плече двустволку, Сергей Кузьмич, местный лесник. Связать появление чучела в охотничьем маскхалате и лесника было нетрудно. Это должны были быть явления одного порядка. – Твой друг, Кузьмич? – строго спросил старший лейтенант, кивая на чучело. И только после этого обернулся и взглядом остановил младшего сержанта Ушкина, который почесывал свой громадный кулачище. – Ага… – заулыбался лесник беззубым ртом. – Это я подарочек вам подкинул. Принимаете? – Браконьер, что ли? – Не-а… Он без оружия. С фотоаппаратом, вот… Сергей Кузьмич отогнул край маскхалата и показал большую фотокамеру, висящую на груди чучела. Чучело впервые, кажется, на глазах ментов совершило осмысленное движение и вытащило камеру, показывая полностью. – И что, он нас пощелкать пришел? – А хрен его знает. Я на мотоцикле еду, он бежит ко мне… В милицию, говорит, вези. А там, на опушке, машина его стоит. Сам не едет, вези, говорит… Я и привез… – А зачем? – спросил младший сержант. – Мы его разве вызывали? – Ты его знаешь? – спросил Седельников, уловив в голосе Вани какие-то странные нотки. – В гостинице живет. По всему поселку ходил, про снежного человека расспрашивал. Приехал его фотографировать. – Понятно. Еще один идиот… – Седельников говорил о фотографе не стесняясь, будто того здесь и не было. – А что он такой напуганный? Нашел, что ли, своего снежного человека? Чучело вдруг закивало с такой яростью, но без слов, что менты заподозрили было недоброе. – Он что, тебя изнасиловал? – спросил Ваня. Но фотограф уже отрицательно замотал головой и протянул фотоаппарат, отстегивая тонкий ремешок, переброшенный через шею под маскхалатом. |
