— Нет уж. Пусть учится. Отмечать буду в субботу. В конце концов, это не его день рождения, нечего школу прогуливать, — категорично заявила Женя, вдруг решив разыграть строгую мамашу.

— В субботу так в субботу, — покладисто согласилась мама. — Может, тогда у нас отпразднуем? Я стол накрою, твой любимый пирог с селедкой испеку. Ты же много гостей звать не планируешь? — продолжала заботливо ворковать мама. Но у Жени каждое слово отчего-то вызывало глухое беспричинное раздражение и страстное желание сделать все назло. Раньше за ней такого не водилось. Обычно она предпочитала тихо, бесконфликтно ускользать от родительской опеки.

«Может, Скрябин в этих переменах и не виноват, просто это звездная болезнь начинается?» — подумала Женька, не теряя градуса раздражения, и, едва мама замолчала, тут же заявила:

— Нет, праздновать я буду в ресторане, пока не решила, в каком именно, и, возможно, что народу будет человек пятьдесят, — брякнула Женька, хотя никогда в жизни не любила подобные сборища и считала их пустой тратой денег, не приносящей ровно никакого удовольствия.

— Женечка, но это же так дорого! — ужаснулась, словно в ответ на ее мысли, мама. — Где мы столько денег возьмем?

— Не «мы», а я, — заносчиво возразила Женя. — И вообще, это мой день рождения, вы на нем просто гости, так что не стоит волноваться. Просто ждите приглашения со временем и адресом, — прозвучало это немного грубо и даже как-то оскорбительно, и Женя тут же постаралась сгладить собственную резкость: — Мам, не переживай. Есть вариант, что часть праздника оплатит редакция. А ты будешь отдыхать и веселиться, как и все остальные гости.

— А что же насчет подарка? — не стала дальше спорить мама, но по ее голосу было ясно, что она немного обиделась.

— Не знаю, мам, пока не придумала. Можно, я попозже скажу? — На самом деле единственное, чего Жене хотелось по-настоящему, это собственная квартира. Пусть даже эта самая, в стареньком флигеле. Лишь бы ее собственная и чтобы она наконец-то могла сделать в ней ремонт. Но такой подарок родители сделать ей не могли. А ничего другого почему-то Жене не хотелось.

— А как же Платон? — заботливо спросила мама, обожавшая Жениного покладистого кавалера и возлагавшая на него большие надежды. Она искренне верила, что рано или поздно Жене надоест дурить и она наконец оценит его по достоинству. Точнее, по достоинствам, коих у Платона имелось великое множество. И он отведет журналистку Потапову к алтарю, а потом они нарожают детишек и будут жить долго и счастливо.

Честно говоря, Женя и сама иногда рассматривала такой жизненный сценарий, только все время откладывала его осуществление на неопределенный срок.

— А Платону передай, пусть сам что-нибудь придумает. Я люблю сюрпризы, — сворачивая разговор, посоветовала Женя и, когда мама отключилась, была вынуждена всерьез задуматься, как ей быть с днем рождения и где брать деньги на ресторан. Поскольку сама она все еще выплачивала кредит за машину и лишних средств у нее не предвиделось. Не брать же еще один кредит из-за такой глупости, в самом деле?

«Вот если бы можно было какую-нибудь халтуру найти», — размечталась Женя.

— Евгения, ты совсем совесть потеряла? — раздался в трубке требовательный, недовольный голос. — Ты когда последний раз на работе была?

— Позавчера, кажется? — неуверенным расслабленным голосом ответила Женя, которую звонок начальства застал врасплох.

— Позавчера? — с ноткой угрозы в голосе переспросил Тенгиз Карпович Трупп, главред Женькиного канала.