Вика ужасно нервничала. Она то и дело спрашивала себя, не ошиблась ли, решившись на такой кардинальный шаг, и одобрят ли впоследствии ее решение родственники. К тому же встреча с Потаповой внушала ей опасения и сама по себе. Евгения Викторовна была известной журналисткой, к тому же ведущей скандальных разоблачительных программ, и, что ожидать от такой особы, Вике было не совсем ясно, особенно учитывая, что Потапова была лучшей Ольгиной подругой, а Ольга, даже не будучи телезвездой, характером обладала жестким, авторитарным, подавляющим. Так чего же ожидать от ее знаменитой подруги? И хотя она знала, что Потапова приедет на встречу одна, без оператора и съемочной группы, все равно навела красоту, сделав полный макияж, тщательно выбрав костюм, приготовила для чаепития парадный сервиз и продумала угощение и сервировку.

Потапова пришла точно вовремя. Заглянув в глазок, Вика от волнения даже рассмотреть ее не смогла, пока та не вошла в квартиру.

— Добрый день, Евгения Викторовна, проходите, пожалуйста. Нет-нет, не разувайтесь, — суетилась Виктория, стараясь продемонстрировать максимум светской любезности.

— Да вот еще. У вас такой порядок идеальный, а я в грязных сапогах в комнату потопаю, — отмахнулась от Вики звездная журналистка, стаскивая сапоги. — Вы видели, какая там слякоть на улице?

— Проходите, Евгения Викторовна, пожалуйста, располагайтесь, — церемонно провела гостью в гостиную Вика. — Я сейчас чай подам.

— Виктория… можно без отчества? — не торопясь расположиться на диване, проговорила Потапова, останавливаясь в дверях комнаты.

— Конечно, — с отвратительной ей самой ноткой подобострастности кивнула Вика.

— У меня есть несколько конструктивных предложений. — Потапова улыбнулась дружелюбной открытой улыбкой. — Переместиться на кухню, отбросить церемонии и обращаться к друг другу по имени. Не возражаете?

Вика молча смотрела на гостью. Смысл ее речи доходил до Виктории туговато, вероятно, в силу сильнейшего психологического напряжения. Но спустя пару мгновений она очнулась и еще раз, внимательно взглянув на известную журналистку, робко улыбнулась и, кивнув, пошла на кухню.

Устроившись на удобном плетеном стуле, Женя с жалостью смотрела на суетящуюся возле стола хозяйку. И хотя Ольга предупреждала ее, что Вика девушка впечатлительная, нервная, очень закомплексованная и зажатая, реальность Женю все равно удивила. Было абсолютно ясно, что бедняга ее попросту боится, вон как руки трясутся, даже чашки с сахарницей прыгают. Как с такой дело иметь?

Наконец Вика поставила на стол фарфоровый чайник, поправила в который раз салфетки и уселась напротив гостьи.

— Ольга рассказала мне в двух словах, что случилось, — сделав для приличия несколько глотков чаю и съев одну конфету, проговорила Женя. — Но мне все равно придется задать вам несколько вопросов. А еще лучше, если вы сами расскажете мне о своем супруге, о его работе, друзьях, увлечениях и, конечно, об обстоятельствах его гибели.

Вика понемногу успокаивалась. Потапова оказалась вовсе не такой страшной и подавляющей, как она себе напридумывала. Даже одета была просто, в джинсы и свитер, и вела себя мило, воспитанно, запросто.

Вика вздохнула и окончательно расслабилась:

— Олег работал в крупном научно-исследовательском институте, занимался разработкой новых лекарственных препаратов. Он у меня химик. Был химиком, — неожиданно споткнулась Вика. — Он очень рано защитился, был доктором наук, у него имя было в научном мире, он вел целый проект.