Что же выбрать?

    -  Э-э-э… - вразнобой проблеяли гонцы, выражая тем самым крайнюю степень своих сомнений.

    -  Я знала, что вы согласитесь, - захлопала в ладоши Ино.

    И в этот момент послы поняли, что крупно влипли.

    -  Держите. - Царица протянула несчастным покрытую воском дощечку с ложным ответом Дельфийского оракула.

    План коварного убийства переходил в решающую стадию.

    -  Вот какой ответ дала нам прорицательница пифия, - дрожащим голосом произнес один из послов. - Ну-ну… - Афамант сидел на троне, вяло поигрывая копьем, и скучающе глядел на греков, якобы прибывших из Дельф.

    Рыжий парик царя был надет прямо на острие зловещего копья, вырезанного из черной древесины редкого, произрастающего исключительно в Эфиопии дерева.

    Как завороженные глядели послы на этот парик, и с каждой секундой им становилось все яснее, что ничем хорошим все это для них не закончится. Но идти на попятную было уже поздно.

    По правую руку от Афаманта сидела с ангельским выражением на смазливом личике царица Ино, как всегда строя из себя ни к чему не имеющую отношения дурочку.

    На самом же деле царица здорово нервничала, но знали об этом разве что боги на светлом Олимпе.

    -  Ну-ну, - снова вяло подбодрил возвратившихся посланников Афамант.

    Со стороны казалось, что он насадил на древко своего копья издохшую рыжую крысу.

    -  Пифия сказала… - облизнул пересохшие губы один из гонцов, - она сказала, чтобы ты принес в жертву богам своего сына Фрикса, и только тогда боги вернут плодородие твоим нивам…

    Таким образом, роковые слова были произнесены.

    -  А-а-а-а!… - взревел на троне Афамант, метнув копье в ближайшего вестника.

    Грек попытался увернуться, но из этой затеи ничего путного не вышло. Царь был прекрасным охотником. Копье угодило посланнику прямо в лоб, пришпилив к его голове рыжий парик Афаманта.

    -  Всех казнить! - продолжал орать царь, гневно подпрыгивая на троне. - Не щадить никого, ни женщин, ни детей…

    Женщин и детей конечно же среди гонцов не было, но Афамант очень любил шокировать миний-скую общественность своей якобы чудовищной жестокостью, надеясь таким образом попасть в древнегреческие анналы. (Не каналы, не анусы там всякие, к канализации это слово никакого отношения не имеет. - Авт.)

    Но в эти самые анналы царь так и не попал, хотя это, в общем-то, не так уж и важно…

    Послы умоляюще посмотрели на царицу. Та даже бровью не повела, продолжая изображать из себя блаженную кретинку.

    Дворцовая стража с ленцой приблизилась к гонцам.

    Но тут один из посланников бросился бежать, своим мудрым поступком увлекая за собой остальных вестников царя. Был этот грек наполовину иудеем и потому соображал намного быстрее своих собратьев по несчастью.

    Стража опять с некоторой ленцой устремилась за беглецами.

    Должно быть, это выглядело достаточно странно, но царь на троне ничего не сказал, увлеченно ковыряясь в античном носу. Была у него такая неприличная забава с детства.

    А все дело в том, что царица Ино, хоть и была у нее душа черная-пречерная, слово, данное кому-либо из подданных, держала.