И Юра Белянчиков и Семен Бугаев были самыми способными сыщиками отдела. Основательность и некоторую медлительность Белянчикова дополняли острый ум и способность к импровизации Бугаева. Бугаев мог увлечься загореться какой-то одной версией и в этой своей уверенности упустить остальное, а Белянчиков иногда терял в темпе, просчитывая десятки вариантов. Они идеально дополняли друг друга, но руководить-то отделом должен был один. Сейчас таким «одним» был Корнилов, но он собирался на пенсию. И он боялся ошибиться, если у него вдруг спросят о замене. Он знал, что ни тот, ни другой не обидятся, если шеф назовет его товарища в свои преемники. Ни Белянчиков, ни Бугаев не были карьеристами. И это качество Корнилов ценил в них больше всего. Но Корнилова недаром считали в управлении Максималистом. Вот и теперь он хотел, чтобы человек, которому предстояло сесть в его кресло не только не был карьеристом, но и хорошо знал свое дело.

И все-таки иногда он отдавал предпочтение Бугаеву. Семен был на пять лет моложе Белянчикова, и у него следовательно оставалось больше времени для разбега. Для того чтобы не только набраться мудрости и опыта, но и применить их на практике.

18

Проехав Петродворец они свернули с шоссе налево на узкую асфальтовую дорогу петлявшую среди заросших ольхой оврагов. Солнце палило нещадно, и несмотря на опущенные стекла в черной «Волге» было жарко. Только после того как дорога «нырнула» в красивый сосновый бор Корнилов вздохнул с облегчением. Воздух был настоян сосной, можжевельником, разогретой мшарой «На обратном пути пройдусь немного пешочком» — подумал полковник.

Бор очень скоро закончился. На невысоком холме укрытые до самых крыш зеленью рассыпались дёревянные домики. Чуть поодаль как на параде, красовалось десятка полтора двухэтажных особняков. Каждый обнесен высоким забором. Зелень из-за заборов выглядывала пожиже, чем у крестьянских домиков. И только вокруг одного особняка росли высокие разлапистые яблони. С высокой трубы этого дома следил за порядком бронзовый петушок.

— Петушка видишь? — спросил Корнилов водителя. — К нему и подруливай. — Плотский объясняя как найти его дачу первым делом сказал про петушка: «В наших краях только один такой. Не ошибетесь».

— Да... — многозначительно произнес шофер, оглядывая дом Павла Лаврентьевича.

— Нравится домик? — спросил Корнилов.

— Домом нас теперь не удивишь, Игорь Васильевич, ответил шофер. — Яблони-то какие! Видать, садовод за ними приглядывает отменный. Сколько ехал — по два три яблочка на яблоне висит. А здесь...

Корнилов только сейчас заметил что яблони за забором усыпаны плодами.

— Ладно. — Он открыл дверцу. — Ты тут любуйся природой, а я пойду разговоры разговаривать.

Его порадовало, что на заборе нет традиционной надписи: «Во дворе злая собака» Только пожелтевшая от времени эмалированная табличка. Витиеватая вязь «ЗВОНИ- ОТКРОЮТЪ» опоясывала кнопку звонка. Полковник позвонил. Где-то в доме раздалась переливчатая трель уже вполне современного звонка. Высокая лет тридцати пяти женщина открыла калитку.

— Товарищ Корнилов?

Полковник кивнул.

— Прошу вас прошу. — Она сделала гостеприимный жест. Павлуша ждет вас. — Волосы у нее были гладко зачесаны. И два васильковых бантика как у девочки.

Она пошла впереди Корнилова, все время оборачиваясь, показывая то на один куст, то на другой.