— Идиот, — Морозов покачал головой. — А ведь я говорил Семену, что этот дурачок рано или поздно его подставит. — Увидев мое недоуменное выражение лица, он решил пояснить: — Князь Семен Янгалычев в каком-то роде покровитель Евдокимова.

— Понял, — я кивнул. — Ну как видите, князь ошибся.

— Распутина уже вызвал? — Морозов глянул в сторону полицейских. — Менталист — это именно то, что нужно, а Распутин — лучший в этом деле. Ситуация-то щекотливая, район сплошь из домов аристократов, так что скоро жди журналистов.

— Да плевать на них, — я усмехнулся. — А вы как оказались тут?

— Так у меня тут дом недалеко, — князь коротко хохотнул. — Услышал грохот, решил посмотреть, что тут такого творится. Тебе повезло, что почти у всех хорошая защита на домах, иначе вы бы своей дракой полрайона разнесли бы.

М-да, повезло. Зато засветился по самое не балуй, и уже сегодня мое имя будут обсуждать в аристократической тусовке очень интенсивно, чему я абсолютно не рад.

Я хотел было задать еще пару вопросов князю, но в этот момент послышался шум лопастей, и, подняв голову, я увидел знакомые очертания винтокрыла. А вот и тяжелая кавалерия прибыла, сейчас всем тошно будет.

Винтокрыл приземлился прямо на дороге, и я увидел ректора, но он был не один. Рядом с ним шел князь Долгоруков, и теперь я точно ничего не понимал.

— Мечников! — Распутин выглядел озадаченно. — Ты как умудрился дом разнести?

— Так это не я, это граф, — я кивнул в сторону лежащего Евдокимова. — Вот он сам свой дом и уничтожил.

— Ладно, разберемся, — он внимательно осмотрел всё. — А теперь поехали в полицию. И да, этого тоже прихватите, будем разбираться, — он кивнул на Евдокимова. — В противомагические наручники его.

До отделения мы добрались быстро, оказалось, что оно находилось недалеко, в пяти минутах езды. Начальник отдела, когда увидел такую представительную компанию, тут же начал бледнеть на глазах, особенно смотря на Распутина. Но ректор быстро успокоил его, и через несколько минут я пил чай в компании Долгорукова и Морозова, пока ректор в соседней комнате допрашивал Евдокимова. Когда граф пришел в себя и увидел перед собой Распутина, то очень сильно испугался. Князь тут же взял его разум под контроль, и полицейские не успевали записывать тот поток данных, что лился из уст графа. До нас доходили только обрывки фраз, но даже этого хватило, чтобы понять: граф попал.

Распутин вышел к нам через сорок минут и выглядел он довольным донельзя.

— Знаешь, Мечников, я хотел тебя для начала обматерить, но после того, что я узнал у этого урода, тебя не ругать надо, а награждать, — Распутин расхохотался. — Оказывается, граф у нас любитель иностранных денег, да не простых, а германских. Делишки свои он давно крутит, но постоянно умудрялся как-то ускользать от моих людей. А ведь мы его несколько раз допрашивали и даже с менталистом.

— Ничего не понимаю, — Морозов вмешался в диалог. — Как же вы его допрашивали, если он умудрялся скрывать свои дела?

— Так с ним другой менталист поработал, сильный, зараза, — ректор пожал плечами. — Я ведь чуть не пропустил эту ниточку, только чудом умудрился размотать весь клубок. Насчет долгов своего друга можешь не переживать, — Андрей Михайлович вновь обратился ко мне. — После такого дела все долги графа будут аннулированы. Так что теперь можно вернуться обратно.

— Что тут происходит? — громкий голос со стороны дверей отвлек нас.