|
Но тогда же, месяц назад, перестал существовать и некий разбитый, до курьезности дребезжащий, изношенный автомобиль, который в добавление ко всему попал в серьезную катастрофу: владелец машины был привезен в больницу со сломанным ребром и сотрясением мозга, остатки машины на грузовике привезли в гараж владельца, и через месяц их по дешевке купил один из подручных Коржа. Послезавтра утром на улицах города появится черный, блестящий, бесшумный лимузин, отдаленно похожий на бывшую машину, от которой остался только номер 19–43, а все остальное было совершенно новым — мотор, кузов, рама, ходовая часть, причем у автомобиля имелся форсированный мотор, днище Куницын выполнил из листа нержавеющей стали, сиденья были обтянуты кожзаменителем индийского производства. А какие пижонские противотуманные фары глядели с переднего бампера!
Немного отдохнув, Станислав Иванович Корж лениво потянулся к телефонной трубке обычного телефона. — Здоров, Микола! — произнес он бесстрастным голосом. — Послезавтра ты будешь иметь колеса… А какой багажник! В Одессе бы сказали, что за этот багажник можно поиметь две дамских расписных дубленки… Ах, что эти дамочки теперь не могут выйти на Ришельевскую без расписной дубленки?.. Ты молодца, Микола! Мне нужно именно две павлиньих дубленки. Новых! Дыши через нос, дружище. Положив трубку, Корж улыбнулся себе под нос, затем носком замшевого ботинка надавил на кнопку звонка к секретарю-диспетчеру. И после многозначительной паузы — шепотом: — Держить двадцать пять карбованцев, на быстро слетать на проходящем такси при незнакомом шофере за двумя дубленками… Акцентирую: на такси, с незнакомым шофером! — Меня нет на двадцать минут! — деловито ответила Клавдия Мироновна.
5
За пятнадцать минут до начала обеденного перерыва Станислав Иванович Корж, ссутулившись, прижав руки к бокам, рабочей походкой вышел во двор автобазы, с нахмуренным челом пересек асфальтированный квадрат и остановился возле Южного бокса. Через минуту примерно из ворот вышел старший механик Алексей Алексеевич Никольский, вплотную подойдя к начальнику автобазы, тихо спросил: — Едешь обедать? — Еду! — многозначительно ответил Корж. — Ужин сегодня за тобой… Потом начальственной и одновременно рабочей походкой направился к серой, невзрачной на вид «Волге», открыл бесшумную дверь, завел бесшумный шестицилиндровый мотор, машина бесшумно, вкрадчиво выкатилась из ворот автобазы. Когда Корж проезжал мимо проходной, к нему на секунду подошел сторож базы по прозвищу Протопоп. Сказав что-то тайное, он прощально помахал начальнику рукой и сплюнул через левое плечо: — Ни пуха ни nepa! На дворе в этот час было мало автомобилей — все на линии или в ремонте, и здесь стояла знойная тишина, зато за воротами автобазы, в тени ширококронистых тополей шла тайная, но напряженная жизнь. Именно здесь к обеденному перерыву появлялись автомобили «личников» — так на автобазе называли частные машины. В этот полдень возле длинной стены, под тополями, не загромождая улицу и не бросаясь в глаза, скопилось около десятка автомобилей, возле каждого из которых с безразличным и ленивым видом стояли рабочие автобазы. Сегодня можно было видеть у стены автомобиль молодого доцента медицинского института (лопнула рессора), пряталась за старый тополь «Волга» местного писателя (вышел из строя сухарик клапана), ярко краснел «Москвич» сотрудника научно-исследовательского института (отказал карбюратор), стояла на открытом месте «Волга» последнего выпуска, принадлежащая Герою Социалистического Труда, бригадиру пригородного колхоза «Победа» (надо было подтянуть все крепления машины), и еще несколько старых и новых автомобилей, владельцы которых смотрели заискивающими глазами на ленивых ремонтников автобазы, так как шла шепотливая унизительная торговля. |
