– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился губернатор, стараясь подавить зашевелившееся на дне души неприятное беспокойство.

– Если бы ты вовремя закрыл мост на ремонт, мама осталась бы жива.

Губернатор был потрясен: сопляк обвиняет его в смерти Петры! И это после всего, что отец для него сделал… Вначале он не позволил гневу прорваться наружу, ответил спокойно:

– Сынок, я предупреждал твою маму о том, что мост в плохом состоянии. Это для меня тяжелая потеря…

– Но ведь там были и другие люди, кроме мамы! Получается, что все они погибли из‑за тебя. Почему ты не закрыл мост?

Губернатор дал мальчишке пощечину и вышвырнул вон из кабинета. А Норберт спустя несколько дней заявил, что никогда не станет государственным чиновником – «потому что не хочу быть подлецом»… Ну ладно, посмотрим, как ты проживешь без папиных денег, усмехнулся про себя губернатор… Парень уехал в столицу, поступил на исторический факультет Соледадского университета. Чтобы прокормиться, подрабатывал грузчиком в космопорте. После третьего курса его отчислили за неуспеваемость, и он вернулся в Венеду. С тех пор вот уже два года валял дурака в частной коммерческой фирме с нелепым названием «Антираспад», которая постоянно балансировала на грани банкротства… Губернатор ждал, когда он сломается. Денег не давал, только платил за квартиру в престижном районе Венеды (в память о Петре – когда‑то он подарил ей эту квартиру). Бывало и такое, что сын появлялся в резиденции. Если отец его спрашивал, не одумался ли он, тот только молча пожимал плечами. В глубине души губернатор подозревал, что Норберт никогда не сломается – он упрямый, весь в мать…

Принц Разибех, эмиссар Тигоны, бежал по яркому горячему песку, пытаясь догнать удалявшуюся женщину… Эта шлюха вела себя вызывающе и нагло! У нее высокая грудь, неприлично короткие волосы и длинные стройные ноги, бесстыдно оголенные по обычаю нечистых миров. Он должен ее догнать!..

Разибеху выпала честь отправиться на поиски Нуль‑Излучателя, поскольку среди тигонской знати он слыл одним из самых осмотрительных и благоразумных – недаром ему дали прозвище Фаран Шилкусаан Харизут («муж, умеющий усмирять свою ярость и прочие страсти»)! Принц и сейчас оставался на высоте: помнил о том, что находится в стане врагов, которые хотят присвоить Нуль‑Излучатель… Они могли подослать эту суку нарочно, чтобы заманить его в западню! Но у него есть нож и пистолет, а также опыт всех прежних схваток. Он одолеет врагов и проучит нахальную тварь… Его ноздри раздувались, пот заливал глаза. Наконец женщина остановилась, повернулась к нему. Улыбнулась какой‑то жесткой улыбкой… Настороженный Разибех не улавливал среди розовых, пурпурных и оранжевых барханов никакого движения и не слышал иных звуков, кроме собственного дыхания…

– Где они?

– Кто – они?

– Твои друзья! – Он смотрел на нее с ненавистью и вожделением.

–Здесь нет никого, кроме нас двоих… – Жесткая улыбка стала шире. – И сейчас я прикончу тебя, тигонец!

Удар, нацеленный в лицо… Разибех успел отклониться, но его подбородку все же досталось…

…Лимузин затормозил перед зданием правительства Чантеомы – архитектурным ансамблем из пяти белых цилиндров, накрытых общим куполом и соединенных между собой стеклянными галереями. Лифт с мягкими диванчиками и искусственными тропическими растениями в изящных вазах поднял губернатора на десятый этаж. Оказавшись в своем кабинете, Харо Костангериос с наслаждением развалился в кресле. Здесь он чувствовал себя лучше, чем в резиденции, – можно было не опасаться вторжения Лионеллы.

На левом углу стола лежала, как обычно, утренняя почта.