524. Скажем, по мере смерти судмедэкспертов немецкой комиссии 1943 г. поляками фабриковались их «подтверждения» прежних выводов. Вот некий Войцех Трояновский в 1980 г. опубликовал в Лондоне «интервью», которое он якобы взял в 1962 г. у датского судмедэксперта немецкой комиссии 1943 г. X. Трансена. Естественно возникает вопрос — а что же ты, Войцех, ждал 18 лет, пока Трансен умрёт? Почему при жизни не опубликовал материал, который в условиях холодной войны любое западное издание приняло бы «на ура»? Надо думать, что потому и не публиковал, что Трансен был жив. О тексте нет смысла говорить: фальшивка очевидная. Подчеркнём только шляхетную лень Войцеха. По тексту Трансен, якобы, пять раз сообщает, что он был членом датского движения сопротивления и даже, якобы, послан был в эту немецкую комиссию по заданию датского сопротивления. При этом Трансен не называет ни единой фамилии действующих лиц этого сопротивления, что настоящий Трансен не преминул бы сделать с первого раза, если бы он действительно был в сопротивлении. Трояновскому, когда он фабриковал эту фальшивку, лень было узнавать имена датских героев — полякам и так сойдёт!

525. А вот еще:

«В 1957 году произошло событие, имевшее для выяснения катынской трагедии очень большое значение. 7 июля 1957 года западно-немецкий еженедельник „7 Таге“ опубликовал копию и перевод документа, который был предоставлен редакции одним поляком, в годы войны работавшим в строительных отрядах Тодта. Этот документ, датированный 10 мая 1940 года, с грифом „совершенно секретно“, за подписью Тартакова, начальника минского НКВД, был адресован его московскому начальству — генералам Зарубину и Райхману. Документ был найден в начале войны среди бумаг, оставленных в здании НКВД в Минске. Это была сжатая информация о ликвидации лагерей в Козельске, Старобельске и Осташкове. В рапорте упоминается некто Бурьянов, представитель центра НКВД, ответственный за проведение всей „акции“. Кроме того, в нём отмечалось: ликвидацию „Козельска“ осуществили под Смоленском части минского НКВД под прикрытием 190-го пехотного полка, ликвидацию „Осташкова“ в районе Бологое — части смоленского НКВД под прикрытием 129-го пехотного полка, стоявшего в районе Великих Лук, „Старобельска“ в районе Дергачей — харьковское НКВД под прикрытием 68-го пехотного полка запаса. Операция закончилась между 2 и 6 июня 1940 г. Ответственный за операцию — полковник Б. Кучков.

В 1957 году этот необыкновенный документ не привлек должного внимания».

Сегодня об этом «подлинном» документе «серьёзные» геббельсовцы стараются забыть — ведь по фальшивке сегодняшнего дня пленных Осташковского лагеря расстреляли под Калининым, а не в «районе Бологое». Кроме того, все фамилии, кроме Райхмана и Зарубина, отсосаны из пальца. Зарубина зарубежные поляки знали, поскольку он вербовал в лагерях польских военнопленных советских разведчиков, а Райхман работал с поляками Андерса в 1941–1942 гг. Между прочим, из этого «документа» понятно, откуда в Заключении «экспертов» ГВП РФ взялись «четыре члена комиссариата НКВД из Минска»: польско-геббельсовские придурки 50-х годов Смоленск включали в состав Белоруссии. Из этой фальшивки следует, что задумал операцию в Минске некий Тартаков, Кучков всех расстрелял под Смоленском, Харьковом и Бологое, а отчитались они в Закарпатье, поскольку Райхман до 1941 г. служил там.

526. Интересно, но особо придурковатым геббельсовцам этот «документ» до сих пор годится. К переводу с польского геббельсовского пасквиля «Katyn. Relacje, wspomnienia, publicystika» сделано такое «научное» примечание к фамилии Тартакова в этой фальшивке:

«Возможно, в этом документе речь идёт о Д.