573. Сергей Стрыгин пишет: «Бывший начальник УНКВД по Калининской области Д. С. Токарев на допросе 20 марта 1991 г. 4 (четыре) раза настойчиво повторил, что на спецкладбище для расстрелянных рядом с селом Медное погребались только польские военнопленные в количестве 6295 чел. (плюс 1 советский гражданин — расстрелянный бандит, итого 6296 захороненных трупов). По утверждению Д. С. Токарева, прочих расстрелянных в Калинине органами НКВД советских граждан хоронили на другом кладбище. (Katyn. Dokumenty zbrodni. Тот 2. Warszawa, стр. 462, 471)». Но если вы помните, то в том месте, которое указал Токарев, прокуроры с поляками докопались чуть ли не до центра Земли, но нашли всего лишь с сотню черепов, из которых едва пару десятков с огнестрельными ранениями.

Ещё момент. УПВИ осужденных Особым совещанием поляков адресовал «в распоряжение УНКВД», а УНКВД объявляло полякам решение Особого совещания и переадресовывало их в лагеря ГУЛАГа. Однако в любом случае слова «в распоряжение УНКВД» могли означать и лагерь, и областную тюрьму, и какую-нибудь стройку в ведении этого УНКВД. Но Токарев, увидев это «в распоряжение УНКВД по Калининской области», стал утверждать, что поляков (партиями от 200 до 350 человек) привозили именно в УНКВД, т. е. в административное здание, и тут же во «внутренней тюрьме» и расстреливали. Прокурорские придурки приобщили эти «показания» к делу, видеозапись этого идиотизма занимает центральное место в фильме. Токарев описывает такую «технологию» расстрела. Военнопленных завозили в здание УНКВД, в камеры «внутренней тюрьмы», одну из которых оборудовали в комнату расстрелов, для чего дверь в ней оббили кошмой, чтобы не было слышно выстрелов. Затем поляков по одному выводили в «красный уголок», в котором сверяли установочные данные, а затем вели в «камеру расстрелов».

Теперь прокурорам полагалось провести следственный эксперимент, т. е. пройти весь путь военнопленного поляка в здании УНКВД. И видеокамера в этом фильме попробовала нам это показать. И тут выяснилось, что войти во «внутреннюю тюрьму» можно только через центральный вход из вестибюля (через него выносили трупы?). Далее камера повела нас под арку вниз и налево, за дверью началась «внутренняя тюрьма». И картинка тут же исчезла, потому, что «внутренняя тюрьма» представляла собой коридор примерно 8х2,5 м, в одном торце которого была входная дверь, а в другом — окно на улицу. Справа в стене коридора две узкие закрытые двери в какие-то помещения, а что слева — прокуроры постеснялись показать. То есть, надо думать, что и там в лучшем случае две двери, а не окно на улицу. Если одна дверь вела в «комнату смерти», а другая в красный уголок, то где же размещались по 300 мужиков с вещами сразу? Ведь если и слева были две комнаты, то их общая площадь вряд ли могла быть более 40 м2. Простите, но даже в вагоне метро в часы пик людей на квадратном метре столько не вмещается. А ведь Токареву ничего не мешало сказать, что поляков завозили в тюрьму Калинина и там расстреливали. Но не сказал! В конце жизни 89-летний генерал-майор КГБ Д. С. Токарев сунул свой жилистый и в рот прокурорам, и Крючкову, от которого, надо думать, и исходили уговоры этим ветеранам «рассказать то, что требуют политические интересы».