|
Между тем, такое обвинение мы встречаем только у Аполлония Молона, да и то он ухитряется бросить это обвинение евреям только той ценой, что все их воинские подвиги об'ясняет не храбростью, а «безумной и дерзкой отвагой» (tolma kai aponoia; fr. 27 DR), прием сам себя побивающий. Все прочие писатели, даже ярко-антисемитски настроенные, воздают должное еврейской храбрости. Так Страбон, чуть не впервые в истории учуявший опасность «еврейского засилья», тем не менее, подчеркивает мужество евреев. Он рассказывает, как даже с помощью пыток не удалось у них вынудить признание Герода царем (fr. 53 R). Дион Кассий, также антисемит, подчеркивает храбрость евреев при Помпее (49, 22, 3–6), Тите (66, 6) и Адриане (fr. 113 R § 3). «Много ужасного», говорит он, «причинили евреи римлянам: ведь, в гневе их племя страшно». При Адриане его полководец Юлий Север «не осмелился напасть на евреев и сразиться с ними в открытом бою, видя их численность и отчаянную храбрость». Равным образом и Тацит, один из наиболее ярких и убежденных антисемитов древности, говорит (Hist. II, 4): «взятие Иерусалима — дело серьезное и трудное, не столько вследствие тех средств сопротивления, коими располагали осажденные, сколько вследствие их упрямого фанатизма». Сам Тит, разрушитель Иерусалимского храма, в своей надписи (С. I. L. VI, 944) гордится этим военным подвигом: «Я покорил народ еврейский и разрушил город Иерусалим; до сих пор все полководцы, цари и народы либо безрезультатно осаждали его, либо даже вовсе не решались на него напасть». Это, конечно, преувеличение (см. Mommsen, Röm, Gesch. V, 538, пр. 1), но оно свидетельствует, что Тит во взятии Иерусалима видел первоклассный военный подвиг.
Далее, из элефантинских папирусов и указаний Иосифа Флавия (Ant. XIV, 8. 2. Bell. jud. I, 94) мы знаем, что в Египет неоднократно привлекались евреи для несения гарнизонной службы в крепостях; по-видимому, они имели репутацию отличных солдат. Из Рар Ох IV, 705, 31 слл., мы узнаем, что жители Оксиринха считали победу над восставшими евреями таким подвигом, что ежегодно торжественно справляли день победы. Мы узнаем, что в Малом Аполлинополе пришедшее на помощь оттесненным римлянам добровольческое всенародное ополчение из египтян и греков было наголову разбито восставшими евреями (Wilcken, Zum alex. Antisemitismus, 792 слл. 794, 799). Вот почему, если Ю. Белох (Griech, Gesch. III, 1, 352) говорит, что «ценность еврейских войск, как боевой единицы, была естественно (мой курсив) весьма ничтожной», то он основывается на предвзятом взгляде, а не на свидетельствах древности. Действительно, по сравнению со всеми приведенными свидетельствами, заслуживает мало внимания цитируемое Белохом указание Полибия (V, 36, 5), тем более, что Полибий говорит здесь только о превосходстве пелопоннесских и критских войск над сирийскими и карийскими. Итак, не в низости и трусости была причина еврейского долготерпения; когда и долготерпение не отвращало гибели от еврейского народа, он умел защитить себя с редким мужеством.
3. Еврейская сплоченность
Выше (стр. 165 слл.) я указал уже, в чем состояли те особенности евреев, которые создали представление о «всесильном еврейском мировом кагале». Здесь я хотел бы доказать свидетельствами правильность выдвинутых мною выше положений. Начну с отношения к общегосударственному закону. Прежде всего необходимо отрешиться от всяких оценочных критериев. Для этого пусть читатель представит себе европейца-христианина, попавшего, например, в какое-нибудь из мелких государств Океании. При всем желании быть лояльным, при всей даже симпатии к данному государству, он не сможет заставить себя исполнять законы и обычаи, сами по себе даже нравственно безразличные, но дикие с точки зрения европейских привычек. Равным образом никто не может требовать, чтобы он исполнял законы, непосредственно направленные против белых. |
