Я спрятал переливающийся цветами анкх в ладонь и посмотрел на ошеломленного землянина. Еще ни один из них не видел процесса пробуждения симбионта и даже не представлял себе, как они выглядят на самом деле.

– Извини, что не по-русски. Не прими как неуважение, просто ка-нифера не понимает чужую речь.

У Саши перехватило дух.

– Вот это да! – наконец выдавил он. – Теперь я понимаю, откуда взялись слухи о маленьких ночных птеродактилях. Это же симбионты, покинувшие хозяев на время сна!

– Да, это так, – подтвердил я.

– Теперь я готов обсудить с тобой свои мысли, Па-та-Уака.

– А я готов их выслушать, Саша. Но не здесь.

Когда Туа-ка-Туака встала с табурета, я поблагодарил ее.

– Во благо справедливости, почтенный, – ответила она и спросила: – В котором часу будет сожжение? Я соберу к тому времени общину.

– В полночь. Ровно в полночь Ма-ка-Уака совершит последний шаг в Океан Вечности.

Мы шли по аллейке в молодом парке гутчей. Деревца неспешно пошевеливали щупальцами, касаясь друг друга; под ногами похрустывал крупный песок.

Перед тем как делиться мыслями, Саша засыпал меня кучей вопросов о ка-нифере. Вникнув в суть симбиоза, он остановился и триумфально сказал:

– Боюсь, Па-та-Уака, тебе некого будет наказывать. В каком-то смысле Ма-ка-Уака убил себя сам.

Я остолбенел, вопросительно глядя на землянина.

– Да, и вот мои размышления… – На секунду он смолк. – Ты превосходно владеешь нашим языком и в два счета уделал бы любого иностранца. Если бы не ужасный акцент и твоя внешность, я на сто процентов был бы уверен, что разговариваю с соотечественником.

– Чем лучше ты знаешь язык чужаков, тем глубже проникнешь в их мысли. Я владею двадцатью тремя языками Земли.

– Удивительно! За такой короткий срок? – В голосе Саши был искренний восторг. – Тогда ты наверняка знаком с пословицей: с кем поведешься, от того и наберешься.

– Да, она касается лишь плохих качеств.

– Увы. Жаль, но Туа-ка-Туака права: многие гутчи, тесно общаясь с людьми, действительно начали по мелочи врать. Возможно, скоро это станет для них обычным делом, потому что остается безнаказанным.

– Выходит, мэр все-таки сказал правду. – Я сокрушенно задрал хоботки.

– Ну вот. Тем скорее ты поверишь в то, что я скажу дальше. Расширенные зрачки, шелушение в хоботках и ускоренное иссушение мертвого гутчи – красноречивое свидетельство того, что через обонятельные органы он принимал это. – Саша достал из кармана тот самый пакетик. – Метамфетамин.

– Синтетический наркотик землян! – Я раздул хоботки и стиснул от злости зубы. Невероятно! Очень, очень нехорошо!!!

Саша продолжал:

– Мы можем только догадываться о мотивах, толкнувших его на этот шаг. Версия номер один – ностальгия. Вероятно, организм Ма-ка-Уаки, как и любого существа вашей расы, оказался слишком слаб перед этим веществом. Отсюда его раздражительность и нервозность, о которой сказала Туа-ка-Туака. Отсюда же неаккуратность в доме, на которую ты обратил внимание. Отсюда же и смерть.

– А как же страшные порезы на его руках? – наконец промолвил я, помалу выпуская хоботками воздух. – Кто вырвал ка-ниферу?

– Все легко объясняется, Па-та-Уака. – Саша резво жестикулировал, я видел, как активно он старается уверить меня в своей правоте. Теперь его энергия нашла выход. Может, он и был новичком, но, как говорят земляне, котелок у него варил что надо. – Испытав безумие, воцарившееся в голове гутчи, симбионт не выдержал, запаниковал и попытался сбежать от хозяина.