– Есть, капитан! – отчеканил замок.

Капитаном Петрович не был. Но все замки, что стояли на охране милицейских участков и прочих гражданских учреждений, были переделаны из неудачной партии роботов для первой российской экспедиции на Марс. И упорно называли всех пользователей капитанами, как их ни перепрограммируй. Кроме того, замки регулярно глючило, но поскольку чужих они не пропускали никогда, начальство не спешило обращать внимание на то, что они и своих-то не всегда пускают. «Вы хоть представляете, сколько эта техника стоит?!» – сердито интересовалось начальство в ответ на жалобы, что на работу хоть в окно залазь. Петрович подозревал, что кто-то нагрел себе руки на установке чертовых замков, но он же не следак, чтоб копать такие вопросы. «Этим отдел внутренних расследований должен заниматься, – говаривал Антоныч, один из его коллег-приятелей. – Хотя, может, и обычное раздолбайство. Кто-то купил, не проверив, и всем по фигу. Ладно, это еще ерунда, вот у меня дружбан рассказывал, у них на внешней двери вообще чудо стоит, мало того что сексуально озабоченное, так еще и с нечеткой сексуальной ориентацией. То есть ему по фигу, к кому приставать».

Проходя по коридору, Петрович бросил короткий взгляд в зеркало и содрогнулся. На него смотрел угрюмый тип, не выспавшийся настолько, что его пристрелить хотелось от жалости.

«Такая у нас, у ментов, работа», – мрачно подумал Петрович, прикрывая за собой дверь кабинета, подходя к столу и тяжко обрушиваясь на стул. «Устал, как собака. Нет, как слон, наверное. В собаку столько усталости не влезет. Аж тошнит, как устал. А надо будет, вскочу и побегу. А что сделаешь? Кто-то же должен».

Напоминание о долге действовало слабо. Голову так и тянуло к вожделенной поверхности стола. «Взять какую-нибудь папку помягче, сверху фуражку положить», – подумал Петрович.

«И табельный ствол под правую руку, застрелить того, кто войдет и разбудит».

Он выдвинул ящик стола, выбирая наиболее пухлую папку (в том же 2030-м после мощнейшей кибератаки милицию, равно как и другие госучреждения, вновь обязали иметь все документы в распечатанном виде).

В дверь постучали.

«А табельный в сейфе», – с тоской подумал Петрович. Вздохнул.

– Войдите! – промычал он.

«Ну почему я честный мент, а не какой-нибудь подонок?»

– Ты че, баба Ксеня, с жалобой опять? – вопросил Петрович до того несчастным голосом, что аж самому противно сделалось.

«Встряхнись, мент! Ты ж мент, а не фраер какой!»

Впрочем, бабу Ксеню несчастным голосом не проймешь. Ясно же, что несчастнее ее человека на белом свете просто быть не может. И нечего всяким тут, при исполнении, смотреть на нее жалобными глазами и от работы отлынивать. Они не для того на должность поставлены и государственную зарплату получают.

– С жалобой, Петрович! Сил нет, совсем житья не стало.

«То есть мне опять стало скучно сидеть дома, по сетке ничего интересного, в новостных лентах – сплошная скучища: падение курса доллара относительно юаня, хорошо ли это для нашего с вами рубля, и все такое прочее, скучно господа, родственников и знакомых я достала до такой степени, что они все поголовно в инвизе; аптекаршу, доктора и продавщицу я уже малость поистязала, почему бы теперь участковым не развлечься?» – мысленно перевел Петрович.

– Что ж, присаживайся, раз пришла.

– Спасибо, Петрович.

– Всегда пожалуйста. На что жалуешься на сей раз? Соседи заливают? Или молодежь за стенкой виртуальным сексом громко занималась? – со вздохом поинтересовался он. – Или, как в прошлый раз, машина мимо ехала и из нее музыка грохотала? Имей в виду, проехавшую машину искать не стану.