|
- Люди выходят и оттуда, моя дорогая. - Только для того, чтобы попасть на виселицу! Нинон легонько постучала ее по лбу. - Что это пришло вам на ум? К примеру, для Лозена это уже в третий раз. Его пример показывает, что даже выйдя из Бастилии, можно занять при дворе такое же видное положение, как и раньше. Пусть себе король наказывает непослушных школяров. Через некоторое время он сам первый будет рад увидеть своего гадкого Лозена и непослушного ловчего. Эти слова успокоили Анжелику. Она подумала, что ее опасения были беспочвенны и глупы. Нинон также посоветовала ей ничего не предпринимать, пока этот скандал не забудется и его не заменят новые сплетни и интриги. По ее совету Анжелика решила на время скрыться в монастыре кармелиток, где настоятельницей была ее младшая сестра Мари-Агнесса. Это было наилучшим решением вопроса. Зеленоглазая, молодая, с таинственной улыбкой на устах, Мари-Агнесса походила на ангелочка с портрета. Ей только что исполнился 21 год. Жизнь, проводимая в молитвах, в уединении, казалось, мало подходила к ее темпераменту. Уже в двенадцать лет у нее была репутация чертовки, а ее короткий жизненный опыт в качестве фрейлины королевы научил ее многому. Анжелика подозревала, что в книге любви Мари-Агнесса прочла больше страниц, чем она сама. И после исповеди Анжелики, к ее удивлению, молодая монахиня со вздохом всепрощения произнесла: - Как ты еще молода! Стоило из-за таких обыденных вещей поднимать столько шума? - Обыденных?! Ведь я только что рассказала тебе, как я обманула мужа! - Нет ничего более обыденного, чем этот грех. Мари-Агнесса немного помолчала, потом сказала тем резким голосом, который был их семейной чертой: - Послушай меня. Или ты сама этого хочешь, или нет. И если нет, то зачем стремишься жить при дворе? Может, это и объясняло уход самой Мари-Агнессы от светской жизни. Анжелика готовилась к покаянию в уединенной тишине этой святой обители вдали от суеты мирской жизни, но визит к мадам де Монтеспан разрушил все ее благие намерения и помыслы и вернул с небес на землю. - Не знаю, будет ли благоразумным мой совет, - сказала прекрасная Атенаис, - но считаю своим долгом предупредить вас. Солиньяк вмешался в это дело с дуэлью, и дела вашего мужа обстоят очень плохо. - И что же делает маркиз де Солиньяк? - Старая история, он встал на защиту бога и права. Он вбил себе в голову, что дуэли ведут к ереси и атеизму. И он настаивает, чтобы король жестоко наказал де Лозена и вашего мужа для острастки других. А это может довести до аутодафе. Увидев, как побледнела Анжелика, маркиза принялась обмахивать ее веером. - Я пошутила, но будьте осторожны. Этот фанатик может обеспечить им долгое заключение и немилость короля. Наш монарх может и послушать Солиньяка, так как он припомнит, что де Лозен часто доставлял ему неприятности. И будь я на вашем месте, я попыталась бы вмешаться, пока не поздно, и пока король не принял окончательного решения. Анжелика отбросила молитвенник и немедленно покинула монастырь. Но когда она встретилась с Нинон де Ланкло, та посоветовала не принимать дело так близко к сердцу, ведь речь шла всего лишь об обманутом муже. - Когда страной овладевает эпидемия, докторам не следует заниматься частными случаями. Когда Людовик XIV узнал про эти слова, он улыбнулся. А это было хорошее предзнаменование. |
