Однако мне не стоит отвлекаться от прозрачного монитора, вмонированного прямо перед прибором ночного видения. Там отображаются наши. Все близко, все живы.

  - Никого тут нет, - в наушниках слышится раздасадованный голос Черномора. - Нужно обыскивать.

  Она права, но обыск отнимет у нас столько времени, сколько подземный ход отсюда и до ближайшей сауны с горячими девочками. Мне не хотелось включать свет и предчувствие не подвело.

  - Шум за окном. Машина! - голос Миши был тих.

  Я осторожно выглянул. Серые допотопные Жигули плыли в ночи как плоскодонка в океане. Они приближались со стороны, противоположной той, где мы оставили джипы.

  - Все в засаду, - Черномор сегодня была в ударе. На ее совести один труп и одна аномалия. День прошел не зря.

  Я замер в глубине комнаты и через окно взял на прицел колеса. Плоскодонку ожидает не бесславный конец изначально рваной галоши, а почетная гибель от крупного калибра. Ее конструктор может гордиться - одна из тысячи умрет как надо.

  Жигули остановились у перекладин ворот. Из машины деловито вылезли двое мужчин. Оба черноволосые, бородатые, одетые в темные майки и треники. Влада среди них не было.

  - Его родственнички? - голос Черномора отражал неуверенность.

  - Посмотрим, - ответил я. - Держите их на прицеле. Будем брать внутри дома.

  Иногда меня удивляет пофигизм некоторых личностей. Подъехали к главному входу с зажженными фарами и музыкой, ничего не проверили и направились прямо к двери как султан к своим наложницам. Или эти двое ни о чем не знали? Тогда будет жаль. Черномор сейчас очень зла, алтарю ее самолюбия нужны жертвы.

  Мужики, громко переговариваясь, подошли к дверям, открыли замок и сразу же стали похожими на молодые дубки, павшие под ударами опытных лесорубов.

  - Тащите их внутрь, - раздавался зловещий речитатив Черномора. - Здесь есть комната без окон? Туда!

   В моей закостеневшей душе шевельнулось подобие жалости. Черномор владеет ножом лучше всякого мастера резьбы по дереву. В том смысле, что она может снимать очень тонкую стружку.

  - Кляпы! Где кляпы?! - наша девочка не унималась. Дело требовало моего вмешательства. Нормальный допрос начинается с вежливых фраз, плавно переходящих к угрозам и только потом к кляпам.

  Я оставил Стаса наблюдать за окрестностями и протиснулся в большой чулан, размерам которого мог бы позавидовать зал в хрущевке.

  Мужики сидели у стены, опираясь на скованные наручниками руки. Их головы соприкасались с раскачивающимися красными авоськами, наполненными луком и чесноком. Неприятное соседство. Я бы постарался такого избежать, но мужики сидели тихо, не сводя глаз с очаровательной брюнетки, успевшей снять каску. Ее нежные ручки поигрывали ножом с ловкостью циркового фокусника, а тронутые поволокой чудесные глазки смотрели на пленников так, как фермер смотрит на старую курицу, переставшую нести яйца. Наша девочка отошла к двери, но уже видно, что она успела показать свою хватку - по шее одного из мужиков стекала струйка крови.

  Я демонстративно встал между Черномором и ее жертвами.

  - Ты кто? - мой палец прицелился в грудь мужика справа.

  - С-Сергей...

  - А ты? - палец сместился влево.

  - Автандил!

  Невероятно.

  - Знаете Влада?

  Молчание было ответом. Пленники лишь переглянулись, качнув бородами и врезавшись лбами в лук.

  - Запомни наконец, что кожа легче снимается со спины, - сказал я, обернувшись к Черномору. - А не как ты в прошлый раз - с лица.

  Наша милая девочка и бровью не повела. Она пошла мягко, словно рысь, игриво пуская ножом мне в глаза блики от лампочки. Выражение лиц пленников заслуживало самого пристального внимания.