Взрыв компонентов топлива торпеды «65–76», в результате которого погибла атомная подводная лодка «Курск», мог произойти только в результате внешнего воздействия на торпеду, заявил «Интерфаксу» директор ЦНИИ «Гидроприбор» Станислав Прошкин.

«Мы объективно считаем, что было внешнее воздействие на торпеду, — сказал он, — есть информация о том, что это мог быть локальный пожар».

В частности, отметил Прошкин, «сверху на торпеде перед балластной цистерной имеются изменения структуры металла от температурного воздействия». По данным исследования, проведенного ЦНИИ «Прометей», имеющего самых компетентных специалистов в области материаловедения, получены «четкие оценки этой температуры +550–570 градусов по Цельсию».

На АПЛ «Курск» имелись две автономные, независимые системы контроля. «И любое событие, связанное с повышением давления внутри резервуарного отсека, повышение температуры перекиси, повышение уровня кислорода в зазоре между торпедой и торпедным аппаратом регистрируется», — заявил Прошкин.

«Если отмечено повышение температуры в торпедном аппарате или на стеллаже, экипаж имеет шесть часов для того, чтобы справиться с этой аварийной ситуацией, — сказал он. — В том числе с помощью специальной системы слива перекиси за борт, если отмечено повышение температуры торпеды на стеллаже. В случае возникновения пожара на лодке имеется мощнейшая система пожаротушения, которая мгновенно сбрасывает десятки тонн воды. Если торпеда в торпедном аппарате — она просто выстреливается, и водная среда её локализует».

Глава «Гидроприбора» также назвал абсурдной версию о том, что причиной теплового взрыва торпеды могло быть нарушение её герметичности в результате якобы произошедшего при погрузке падения. «При испытании торпед мы бросаем такую торпеду с высоты 10 метров на плиту, на рельс и штырь, — заметил он, — и аварийных ситуаций не было».

Вопросы… вопросы… вопросы…

Глава четвертая

МУЧЕНИКИ 9-ГО ОТСЕКА

Девятый отсек… В этих двух словах присутствует некая мистика. Старшее поколение военных моряков помнит, как еще курсантами мы пели под гитару знаменитый и страшный своей безжалостной правдой «Девятый отсек». Эта была, наверное, одна из самых народных флотских послевоенных песен. Никто не знает, когда и кто ее сочинил. Она никогда не звучала со сцен и с экранов, зато ее пели в матросских кубриках и офицерских кают-компаниях, ее не исполняли профессиональные певцы, зато знали и любили все — от матросов из учебок до седых адмиралов, ее переписывали друг у друга в «дембельские» альбомы увольняющиеся в запас и увозили затем домой, разнося по всей земле российской трагическую повесть о 9-м отсеке. Песня была посвящена трагедии печально знаменитой «Хиросимы» (К-19). Но «Девятый отсек» — это не только трагедия одной подводной лодки, это собирательный образ всех трагедий нашего подводного атомного флота. «Девятый отсек» — это предчувствие самой страшной катастрофы ушедшего века. «Девятый отсек» — это народный памятник всем, кто уже погиб и еще погибнет в море. «Девятый отсек» — это предостережение и наша боль… Пусть кто-то найдет слова песни слишком простыми, рифму — непрофессиональной.