– Неплохо. Можно сказать, что этот род – соль саудовской земли, – подводит итог Джон.

– Да, это их языком – диалектом наджди – пользуются жители королевства, – поясняет Дарья.

У англичанина уже слипаются глаза, но он хочет как можно больше вытянуть из податливой девушки.

– А тот, другой мужчина, кто? Тоже член вашей семьи?

Дарья решила не рассказывать о компрометирующем и позорном прошлом Марыси.

– Нет, это друг.

– Почему же тогда твоя сестра заботится о его ребенке? Не понимаю.

– А что, друзья не должны друг другу помогать? Парень потерял жену в теракте на Бали, и, как видишь, у его ребенка нет няни, поэтому он может рассчитывать только на нас.

– По крайней мере, один нормальный, со средним достатком, – иронизирует Джон.

– Ну да, по сравнению с семьей бен Ладенов у него не слишком много, так как больше всех досталось Усаме. Но тот все просрал на «Аль-Каиду» и уничтожение мира.

Полька не подбирает слов, так как искренне ненавидит террористов. Она непроизвольно произносит фамилию, при звуке которой Джон таращит глаза.

Мужчина поджимает губы.

– Не знаю, смогу ли теперь с тобой обменяться номерами телефонов. С суконным английским рылом в калачный ряд, – говорит он, стараясь задобрить наивную девушку.

– Не вижу ничего, что могло бы помешать.

Дарья радостно улыбается, потому что, несмотря на то что она путешествует с семьей и возвращается к родным пенатам, она дает себе отчет, что в Эр-Рияде может не найти старых друзей. Все иностранцы живут там только временно. Потому она восстановит старые контакты и заведет новых знакомых. Вот уже один есть. «И очень красивый, – характеризует она Джона, который тоже рад, что неожиданное стечение обстоятельств так кстати ввело его в мир высокопоставленных саудовцев.

II. Жить по-арабски

(В сей жизни) всякая душа

Имеет собственную супротиву,

Что ей назначена Аллахом.

А потому в делах благочестивых

Старайтесь обогнать друг друга.

Наконец-то дома

Все выходят из самолета как с креста снятые. Первый долгий отрезок пути проболтали, а длящийся почти два часа полет из Дубая в Эр-Рияд пролетел в мгновение ока, потому что они предались размышлениям и анализу прошлого. Только молоденькая Дарья по-прежнему блещет юмором и полна сил. Марыся еле волочит ноги, неся своего сына Адиля, который не дает себя забрать из материнских рук. Карим ведет сонную и капризничающую Надю, а Хамид только бросает бешеные взгляды, потому что не имеет понятия, что делать в этой патовой и унижающей его ситуации. Саудовец уже в самолете надел тобу и на голову повязал платок – вписался в толпу местных. Карим же, с его азиатскими чертами, может позволить себе европейскую одежду. Марыся, с ее типично арабской красотой, закрывается черной абаей, а волосы покрывает длинным платком. Для нее это неудобная одежда, особенно после долгого пребывания в Азии, где она могла носить минимум одежды – и никого это не касалось, никого не возмущало.

Джон снимает чемодан с ленты, которая вынырнула из люка с первой поклажей багажа.

– Так, я буду уже собираться. Было очень приятно, надеюсь, еще увидимся…

Произнося эти слова, он стоит как вкопанный и будто не собирается двигаться. Видно, что рассчитывает на ответное приглашение.

Когда появляется коляска Адиля, измученная Марыся старается посадить в нее сына, но малыш судорожно вцепляется в ее волосы и извивается как уж.