– Какого черта? Куда Оливьери так спешит? – спросил Адам.

Мериам взглянула на него.

– Ко Второму Лагерю, полагаю.

Адам тихо рассмеялся. После долгого восхождения к Первому Лагерю команде профессора стоило остановиться и отдохнуть, но, видимо, он решил пропустить этот этап, заметив конкурентов. Дальше им придется подниматься до высоты четырех тысяч метров или выше, почти до отметки Второго Лагеря, а затем… спускаться обратно, чтобы акклиматизироваться – иначе горной болезни не избежать. Как правило, альпинисты стараются заночевать в Первом Лагере, чтобы, поднявшись очень рано, совершить более сложный переход во Второй Лагерь. Там следует еще одна ночевка, и лишь затем – последняя часть подъема. Путь до вершины занимает около шести часов, но обратно уже быстрее.

Но им не придется идти до вершины.

– Вы серьезно думаете, что они дойдут прямо до Второго Лагеря? – спросил Адам. – Без акклиматизации?

Хакан хмыкнул.

– А у них есть выбор?

Мериам повернулась к нему.

– Если Оливьери хочет застолбить за собой пещеру, он должен прийти туда быстрее нас.

– Вот блин, – проговорил сквозь зубы Адам.

Он повернулся, чтобы позвать Фейиза, но увидел, что тот уже вытащил снаряжение из палаток и начал их разбирать. Судя по всему, Фейиз и сам понимал, что требуется спешить.

– Мы их обгоним, – сказала Мериам. – Выходим через пятнадцать минут. Собирайся, делай пи-пи и начинай готовить камеру. Новый день – новое приключение.

– Признайся, ты не ожидала, что они догонят нас так быстро. Мы спали всего четыре часа, и вот они – тут как тут…

– Не спавшие, – добавила Мериам, – и без Фейиза с Хаканом. Двенадцать человек, большинство из которых явно неопытны. Скорее всего многие заболеют горной болезнью, если будут продолжать в таком же духе. В то время как из нас никто к ней не расположен. Если придется пренебречь акклиматизацией, то, я думаю, мы выдержим. А в команде Оливьери два «пиджака»-ковчеговеда и шестидесятилетний ученый-раввин. Им, хочешь не хочешь, понадобится акклиматизация. Никуда им от этого не деться.

Адам кивнул, соглашаясь, что это имеет смысл, но легкое сомнение его все равно терзало.

– А как насчет их проводников? Кто они, черт побери?

Он повернулся к Хакану. Тот не спеша допил дымящийся на холоде кофе, затем слил остатки в костер и стал забрасывать огонь грязью и свежевыпавшим снегом.

Мериам как будто растерялась. Адам обожал ее самоуверенность, но порой и у нее случались просчеты. Он посмотрел на Фейиза, застегивавшего рюкзак.

– Я думал, ваша семья контролирует всех проводников.

Фейиз нахмурился и взглянул на дядю.

– Дядя Хакан и его двоюродный брат Барис не хотят друг другу уступать. Семья фактически раскололась. Окончательное решение, кто будет главным, еще не принято.

Мериам выругалась.

– Ты заставил нас думать, что ни один опытный проводник не станет помогать ковчеговедам, – сказала она Хакану, – и что у тебя все под контролем!

Хакан подошел к Фейизу и оттолкнул его локтем. Затем встал на колени, расстегнул рюкзак и стал заново перекладывать его содержимое, как бы молчаливо утверждая свое превосходство. Он лучше знает, что сто́ит им говорить, а что нет. Фейиз, возможно, хороший проводник, но не он здесь главный.

– Ну вот, опять молчание, – сказал Адам. – Здо́рово!

Вдруг поднялся холодный горный ветер, Адам поежился и засунул руки в карманы куртки.

– Значит, Барис помогает Оливьери. И если они доберутся до пещеры раньше нас…

– Не только ваш дружок профессор туда стремится, – ответил Хакан.