Ладно, пора поубавить сарказм и включить соображалку. Незаметно вздыхаю и вслушиваюсь в приглушенный голос полковника…

– Предположительно, четверо бандитов захватили и удерживают двухэтажный дом по центральной улице, – скользит пухлый палец по кривому кварталу. Затем меняет направление и описывает окружность: – Район оцеплен сотрудниками республиканского МВД. Мы успели создать два кольца оцепления. Здесь и здесь.

Смотрю на дувалы и возвышающиеся за ними крыши крайних домов.

– Кто постреливает?

– В основном боевики. Мои ребята только отвечают – я выдвинул из первого кольца оцепления десяток сотрудников с автоматами. На всякий случай…

– А что с заложниками? Командование сообщило мне о трех или четырех гражданских лицах, удерживаемых внутри захваченного дома.

Лицо полковника меняется. Он подается вперед и приглушенно уточняет:

– На самом деле никаких заложников нет. Этот дом принадлежит одному из бандитов – в нем проживает вся его семья.

«И что?» – гляжу в упор, не моргая.

– Короче говоря… – мнется чиновник, – короче говоря, нас мало интересуют его родственники, и если после штурма там окажутся одни трупы, то… то с вашей группы спроса не будет. Ты меня понимаешь, майор?..

«Э-э нет, полковник, так не пойдет! Я, конечно, где-то слышал фразу уважаемого товарища Чингисхана: «Мало быть первым. Нужно, чтобы все остальные сдохли!» Но это ты сейчас, товарищ заместитель республиканского министра, такой решительный и смелый – один на один со мной. А дойди дело до правозащитников и судов – тебя сквозняком сдует. Откажешься и отречешься от всего, что здесь было, есть и будет. Оттого и осторожничаешь: мордой по сторонам вращаешь и на ухо шепчешь, чтоб ни одного случайного свидетеля не объявилось».

– Извините, полковник, но по поводу гражданских лиц у меня имеется приказ, подписанный более высокой инстанцией. Игнорировать его я не имею права.

Кавказец явно недоволен, но мне уже не до него – задаю следующие вопросы. Кое-как разрулили.

– Капитан Величко! – окликаю друга.

– Я, – неохотно поднимается тот.

– Построй личный состав.

Стасик опять ворчит:

– Здрасте, приехали. Мы чокнутые и готовы на все. Зовемся спецназом…

Ворчит, зараза, но приказ выполняет. Такой вот неисправимый балбес…

Наконец бойцы стоят двумя неровными шеренгами. Величко командует и докладывает мне о построении группы. Коротко рисую обстановку, показываю любезно предоставленный полковником поэтажный план здания, ставлю задачу. Делимся на три отряда и в сопровождении местных офицеров милиции выдвигаемся с трех сторон к цели.

Хорошенько изучаю объект с нескольких ракурсов на предмет всякой мелочи и неучтенной полковником хрени. Изучаю долго и придирчиво, чтобы потом не материть себя за неоправданные потери.

Штурмовать миниатюрные дворцы нам доводилось, поэтому знаю: работать предстоит быстро, постоянно координируя действия по радио.

По моей команде снайперы плотно обрабатывают окна, заставляя всех любопытных тренироваться в передвижении на четвереньках; старенький милицейский БТР пыхтит, готовясь протаранить массивные ворота. В это же время парни в шлемах и масках подбираются как можно ближе к особняку – на дистанцию прицельного броска гранаты.

Осматриваю позиции отрядов в бинокль.

Отлично. Все готово.

Подношу к губам микрофон рации и командую:

– Начали!

И мы начинаем…

Но, увы, операция пошла не так гладко, как хотелось бы.

Во-первых, боевиков оказалось в два раза больше, чем предполагали сотрудники местного МВД.