Эдди Кэссин не мог отказать себе в удовольствии зайти сначала на вечеринку, а уж потом отправиться к Йергену. Он был слегка навеселе, когда приметил двух совсем молоденьких девиц.

Было им на вид не больше шестнадцати. В совершенно одинаковых платьях, голубых шляпках, коротеньких голубых жакетах и снежно-белых блузках – ну просто загляденье! Кожа и волосы приятно контрастировали с их одеждой: мелочно-белые с розовым щечки и локоны, словно золотые монетки, разбросаны по лобикам. Они танцевали, но пить отказывались и, когда танец заканчивался, бежали навстречу, словно находили друг в друге источник энергии.

Эдди долго смотрел на них и обмозговывал свою атаку. Потом подошел к самой симпатичной и пригласил ее на танец. Кто-то из офицеров запротестовал:

– Эй, Эдди, это я их сюда привел!

– Не боись, я понял, – миролюбиво отпарировал Эдди.

– А это твоя сестричка? – спросил он у девушки во время танца.

Девушка кивнула. У нее было остренькое маленькое личико с хорошо ему известным выражением испуганной заносчивости.

– Она всегда ходит за тобой по пятам? – спросил Эдди, и его вопрос прозвучал как комплимент, как вежливое предложение избавиться от сестры.

– О, моя сестра такая робкая! – с глуповато-наивной улыбкой сказала девушка, и Эдди отметил про себя, что она просто прелесть.

Пластинка закончилась, и он спросил:

– Не хотите ли с сестрой перекусить у меня в комнате?

Она тотчас перепугалась и затрясла головой.

Эдди одарил ее нежной понимающей улыбкой и воззрился на нее, как строгий папа.

– О, я понимаю, о чем ты подумала. – Он отвел ее к фрау Майер, которая пила в обществе двух офицеров.

– Майер, – сказал он, – эта малютка меня боится. Она отвергла мое приглашение отужинать у меня. Но, если ты согласишься их сопровождать, я уверен, она скажет мне «да».

Фрау Майер обвила рукой девушку за талию.

– О, не бойся его. Это единственный приличный мужчина во всем доме. Я пойду с тобой. У него такие деликатесы! Вы уж, наверное, девочки, забыли вкус таких вещей.

Девушка зарделась и отправилась за сестрой.

Эдди подошел к офицеру, который привел сюда этих девушек.

– Все в порядке. Иди с Майер ко мне в комнату. Передай им, что я приду чуть позже. – Эдди двинулся к двери. – Оставь и мне что-нибудь! – крикнул он, смеясь. – Я буду через час.

Моска смотрел из окна на город. Далеко позади равнины руин, в самом центре города он увидел длинную вереницу зеленых и желтых огоньков – она была похожа на стрелу, летящую прямо в освещенные окна дома на Метцерштрассе. Это маршировали дети с фонариками. Но взрывы смеха, грохот музыки, топот танцующих, игривый визг пьяных женщин – все заглушало далекую детскую песенку, которую он тщетно пытался услышать.

Он оставил окно открытым, взял бритвенные принадлежности, полотенце и пошел в ванную.

Он не закрыл дверь в ванную, чтобы слышать шаги в коридоре.

Он тщательно вымылся, ополоснув горящее лицо холодной водой. Потом побрился и стал изучать в зеркале свое худое лицо, длинный тонкий нос, глубоко запавшие черные глаза, смуглую бронзовую кожу, посеревшую от усталости и всю усеянную красными болезненными пятнами.

Он отер остатки мыльной пены со щек и не мог оторвать взгляда от зеркала. Он удивился странности этого лица, точно никогда до сих пор его хорошенько не рассматривал. Он поворачивал голову, глядя на себя в профиль, смотрел на впадины под глазами и тени над верхней губой. Из зеркала на него взирал лик зла. Он видел черные искры в темных глазах, грубый, жесткий подбородок. Он отступил на шаг, захотел ладонью прикрыть это лицо в зеркале, но в последнюю секунду уронил руку и улыбнулся.