И вот, заслышав музыкальные звуки, новоявленный сын лесоруба развернулся и направился в ту сторону, откуда они доносились. Им двигало не только любопытство, но и практичность. Ему показалось, что среди прочего он узнал голос Ханны, которой опрометчиво пообещал свидание. Обойдя дом старого винодела Ерниа и проскользнув сквозь отверстие в старой покосившейся ограде, Виктор неожиданно для самого себя оказался перед большой компанией сидящих на бревнах людей. Молодежи замка. Там были Террок, его приятель Виронт, Ранька, конечно же Ханна и многие другие. Они сгрудились вокруг Атлея – слуги менестреля, белобрысого паренька с хитрым и подвижным лицом. Атлей сжимал в руках какой-то инструмент и играл на нем. Точнее, пытался играть. Получалось скверно, но непритязательным слушателям было достаточно и этого.

Присмотревшись, Антипов с изумлением узнал в инструменте мандолину. Он еще по звукам заподозрил что-то подобное, но, увидев, отбросил все сомнения. Перед ним была классическая «неаполитанская» восьмиструнная мандолина. Можно даже сказать, что она имела четыре парных струны, потому что нижний ряд строился с предыдущими струнами в унисон.

Появление сына лесоруба недолго оставалось тайной. Постепенно в его сторону начали поворачиваться головы. Последним заметившим Ролта был Атлей. Он вскинул глаза, удивленно поднял брови и замер. Последний аккорд вылетел из мандолины и растворился между стенами замка.

– Смотрите, кто к нам пожаловал! – Террок пришел в себя первым. – Великий герой! Спаситель замка и всех нас! Зоркий Ролт!

Присутствующие заулыбались. Виктор отчетливо видел выражение их лиц – сын лесоруба никогда не принимал участия в посиделках молодежи, поэтому смотрелся на этом месте лишним. И Антипов понял, что это нужно немедленно исправлять.

Виктор направился к Ханне и произнес, тщательно выделяя слова:

– Сиди, Террок. Можешь не вставать в моем присутствии. Привет, Ханна! Я помещусь между тобой и Ранькой? А, уже поместился. Всегда знал, что стройность женщин облегчает общение с ними. Ну почему все затихли? Что тут исполнялось?

– Атлей играл, – тихо ответила Ханна, пытаясь хотя бы немного отодвинуться от прислоняющегося к ней Ролта.

– Атлей играл? – переспросил Виктор. – Тогда почему стихла музыка? Герои тоже любят слушать музыку. Атлей, сыграй-ка что-нибудь для старого бойца, который… как там Террок сказал?.. Спас замок и всех вас.

Белобрысый растерянно посмотрел на нового слушателя. Он не знал, как поступить. Ему на выручку невольно пришел спохватившийся подмастерье кузнеца:

– А почему это я могу не вставать в твоем присутствии, Ролт? – грозно поинтересовался Террок, чувствуя какой-то подвох.

– А ты хочешь встать, когда я подхожу? Не буду тебе мешать. Играй, Атлей, играй.

– Что играть-то? – спросил озадаченный слуга менестреля.

– Что-нибудь героическое, конечно.

– Про рыцаря, убившего десять львов?

– Можно, – великодушно разрешил Виктор.

Атлей не очень уверенно тронул струны и запел тонким, подрагивающим голосом. Все присутствующие, за исключением Ролта, затаили дыхание.

Антипов же попытался отключиться от непритязательной музыки, и неожиданно его охватила грусть. Казалось, еще совсем недавно он подростком сидел вот так же в своем дворе и развлекал девушек, живущих по соседству, пением под гитару. Соседки были милы и беззаботны. Потом он подрос, поступил в университет и обнаружил, что для того, чтобы вызвать симпатию у противоположного пола, игры на гитаре уже недостаточно. Виктор никого не порицал и не возмущался. Просто ему было неприятно чувствовать себя нищим.