|
Всевозможные научные теории, взгляды, законы, символы веры, или, как говорят в логике, посылки, понятия, представления и тому подобное — все это лишь искаженно и приблизительно дает нам понятие необозримого материального мира. Все — чертежи, диаграммы, планы, формулы — не больше, чем пародия на невыразимое. Их можно избежать — за исключением того, когда речь идет о необходимости записать результаты исследований. Так нужны наброски мелом художнику, а планы и сечения в чертежах — инженеру... Но людям, в силу их ограниченности, трудно в это поверить.
Преподобный Илия Кук кивнул утвердительно головой. На его устах сияла улыбка человека, чей оппонент, не подумав, дал ему несколько очков вперед. Если мы будем рассматривать идеи как полное отражение сущности вещей, то все у нас будет очень просто, — продолжал меж тем Небогипфель, — наши рассуждения будут разматываться, как цепь лота. Исходя из этого правила, все цивилизованные люди верят в подлинность и непоколебимость греческой геометрии... О! Простите, что прерываю вас, — заметил Кук, — но большинство людей знает, что геометрической точки в действительности не существует, как и геометрической линии. Мне кажется, вы недооцениваете... Да, да. Эти вещи признаны, — сказал Небогипфель спокойно. — Но вот... к примеру... куб. Существует ли он в материальном мире? Определенно существует. А мгновенный куб? Я не знаю, что вы подразумеваете под этим... Я имею в виду куб без всякого рода измерений... Ведь вы допускаете существование тела, имеющего длину, ширину и толщину, а? А разве могут быть другие измерения, кроме длины, ширины и толщины? — удивленно подняв брови, сказал Кук. А неужели вам никогда не приходило в голову, что в материальном мире ни одно тело не существует без протяженности во времени? Неужели догадки о том, что человек легко пришел бы к Геометрии Четырех Измерений (к той геометрии, где берут длину, ширину, толщину и протяженность), не встань на этом пути консерватизм мышления, начало которому заложили левантийские философы бронзового века? Если следовать вашему пути, — сказал священник, — то выходит, что в трехмерной геометрии есть упущение. Возможно, это и так, но... Он замолчал, полагая, что его «но» достаточно ясно выражает то сомнение и недоверие к подобным взглядам, которое переполняло его ум. —Когда мы проникнемся этим новым учением о Четырех Измерениях и в его свете пересмотрим наши физические науки, — продолжал Небогипфель, подумав, — мы почувствуем себя по-иному. Мы уже не будем заперты в безнадежную клетку нашего времени, не будем привязаны к своему поколению. Для нас становится возможным движение по линиям протяженности времени. Мы оказываемся на пороге хрононавигации, навигации по времени. Сначала теоретически, в геометрии, а затем и практически, в механике. Было время, когда человек мог двигаться по земле, и лишь в горизонтальном направлении, плюс к этому — передвижение его было ограничено определенной территорией. Облака, проплывавшие над его головой, представлялись ему недосягаемыми, таинственными предметами; он видел в них экипажи тех страшных богов, которые жили на неприступных горных вершинах. Говоря языком науки, человек того времени был ограничен в своих движениях двумя пространствами (длиной и шириной). В то время даже глубины океана, по воззрениям тех лет окружавшего землю, и даже гиперборейские пространства земли были недоступны человеку. Но эти времена должны были пройти и кануть в вечность. Сначала киль корабля Язона проложил дорогу через Симплегады, а спустя века Колумб бросил якорь в бухте Атлантиды. Затем люди взломали стягивающую их границу двухмерного пространства и вышли на простор третьего. Воздушный шар Монгольфье поднял человека к недосягаемым ранее облакам, а водолазный колокол опустил его в морские бездны, к сокровищам подводных пещер. |
