Внутри особняк оказался довольно симпатичным. Огромный холл с двойной лестницей и входом на второй этаж. В холле можно было играть в баскетбол, если повесить два кольца в обоих краях помещения, да еще место на трибуны бы осталось. И это только вход.

К тому же особняк четырехэтажный и от его размеров пока что дух перехватывает.

Удивляло две вещи: что он так долго простоял бесхозным и с ним все в порядке. Ну и как за этим всем ухаживать? Это ж надо будет целую кучу слуг нанимать. Хотя возможно, те самые люди, которые живут на этих землях, о которых говорили медведи, и есть те самые слуги, которые только и ждут, когда здесь появится хозяин. Да уж, мечты-мечты… Буду надеяться, что так оно и будет.

А вот здесь уже можно выпустить Сплинтера и пускай исследует помещения. Глядишь, найдет чего интересного. Опять же, его размер этому только располагает. Уверен, здесь должно быть полно потайных ходов, о которых даже прежние хозяева не всё знают.

— Такс! — оценил картины, висящие на стенах.

Полотна, судя по всему, не дешевые. Похоже, Медведев-старший даже не заглядывал сюда ни разу, не представлял, какие ценности здесь оставляет. А живопись в этом мире ценится. Довольно немало денег стоит. По крайней мере, огромный пейзаж, ориентировочно семь на двенадцать метров, должен стоить немалых денег. Вон там и медведи, и драконы, какие-то жар-птицы изображены. И нарисовано всё очень живенько. Думаю, ценность этого полотна немалая.

Вот и еще один способ обзавестись финансами — распродать отсюда старый хлам. То есть, я имею в виду раритет и произведения искусства, конечно же.

Также было немало портретов. Вот только любопытная особенность: на всех портретах были вырезаны лица. И к чему бы это? Видимо, кто-то был недоволен теми, кто был изображен на этих портретах.

Сам я пока дом исследовать не буду, пока хватит эффективной оценки Сплинтера. Хотел развернуться, чтобы выйти на улицу, как натолкнулся на взгляд Лилит.

— И что, это все твое? — спросила она с любопытством.

— Ну, похоже, пока что да, — пожал я плечами.

— Впечатляет. По крайней мере, я сама когда-то росла в замке и понимаю, сколько может стоить такое поместье. А ты, оказывается, и без сокровищ портальщика богат? — хмыкнула она.

— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Какое это имеет значение? Главное — силой обладать и быть способным удержать эти богатства, не дать всяким хапугам отнять свой кусок. Не находишь?

Я искоса взглянул на нее.

— Разумные слова мудрого мужа, — хмыкнула она. — Но с этим мы еще разберемся, — вдруг напряженно произнесла она, кивнув мне за спину.

Не заподозрив неладное, я обернулся туда, куда был устремлен взгляд девушки. Там разгоралась ярко-зеленая искорка, которая полыхнула, затем стала резко разрастаться, пока не превратилась в нечто похожее на здоровенное круглое зеркало. Можно было бы сказать, что это портал, но это был явно не портал. По крайней мере, пространственных сквозняков я не ощущал. И никакие частицы с противоположной стороны сюда не залетали. Видимо, это какой-то способ коммуникации. Кто-то решил со мной поговорить? Интересно, кто же это?

— Так, уже можно говорить, — раздался с того конца знакомый говорок.

Это был Саматхан, новоявленный вождь кочевников, который, в сопровождении своего племени, доставил меня до Муромской академии.

— Такс! Меня кто-нибудь слышит? — раздалось снова с того конца.

Я почесал затылок, затем подошел к пространственному зеркалу. По крайней мере, никакой опасности оттуда не исходило. Да и не могло исходить. Что они мне сделают? Однако на всякий случай щит я повесил.

— Бронин-хан! — увидев меня, оживился Саматхан. — Доброго вечера! — поклонился он.

— И тебе не хворать! — покивал я.