— Ракель, — спросила Эмберли, — ты что-нибудь чувствуешь?

— Она стара, — ответил хриплый голос. Псайкер посмотрела в лицо инквизитору и взгляд ее на миг прояснился, — стара, но бессмертна.

— Кто она? — спросила Эмберли, надеясь если не на прямой ответ, то хотя бы на какую-нибудь подсказку. Техноколдовство тау порой бывало непостижимо странным, но их устройства никогда не были по-настоящему живыми. Или бессмертными, что совсем не одно и тоже.

Ракель красноречиво пожала плечами.

— Она поет, — сообщила псайкер, — поет в пустоту, но те люди, они не слышат ее.

— Люди. Хорошо, — Эмберли ухватилась за полученную крупицу информации, — сколько их там?

Ракель показала на пальцах правой руки:

— Вот столько.

— Спасибо.

Эмберли не поняла, какими пальцами псайкер обозначала количество, подогнутыми или оставшимися, но даже худший вариант — пятеро против троих — выглядел весьма недурно, особенно когда двое из пятерых — это она сама и Пелтон, да и Земельда вполне могла за себя постоять. Если только Ракель не пыталась показать больше пяти, но об этом лучше даже не думать.

— Блок номер семнадцать, — напомнил Пелтон полушепотом, хотя едва ли его голос мог просочиться сквозь толстый металл двери, на которую он указывал. Как и все вокруг, дверь покрывал тысячелетний слой грязи, так что Эмберли едва удалось различить ее очертания. «Значит, вероятность засады тоже не велика», — подумала инквизитор. Отпечатки их следов были единственными на многовековом слое пыли, которая при каждом их шаге поднималась облачками почти до колен.

— Янбел? — Эмберли отошла в сторону, освещая для него замок своим фонарем.

По лицу юного техножреца расползлась улыбка.

— Давненько я таких не встречал… — сообщил он, тыкая в панель мехадендритом, внезапно появившимся из-под балахона. — Последний раз я видел такой в музее, тот еще кусок… Ах, ты, маленький гад…

Коридор озарился фонтанчиком искр.

— Кто бы не осквернил этот механизм, он явно был ржавоголовым…

Техножрец достал лазпистолет и от души ударил по панели рукояткой. Эмберли вздрогнула, но к счастью, оружие было поставлено на предохранитель.

— Ну что, сможешь… — Земельда не успела закончить вопрос, поскольку Янбел уже отступил с торжествующей улыбкой. Удерживающие дверь болты, громко щелкнув, отъехали в стороны, и дверь повалилась на пол, произведя при этом звук, который буквально сотряс все замкнутое помещение. Эмберли еще долго слышала его отзвуки, многократно отразившиеся от стен коридора.

— Ничего себе подкрались, — произнес Пелтон и первым нырнул в проход, стреляя из лазпистолета наугад.

Конечно, он ни в кого не попал, но помощник инквизитора и не ставил целью кого-либо убить. Контрабандисты наверняка бросились врассыпную в поисках укрытия, не понимая, какого варпа тут происходит. А может, и нет.

Эмберли, последовавшая в проем за своим помощником, обнаружила огромного огрина, который несся на Пелтона, снося на своем пути плохо закрепленные складские стеллажи, которые, падая, оставили бы вмятину и в корпусе «Носорога». В здоровенном кулаке, по размерам превосходящим перчатку космодесантника, огрин сжимал кусок арматуры, и явно намеревался раскроить череп арбитра. Должно быть, Пелтон заметил движение боковым зрением и начал уклоняться, но слишком медленно, чтобы избежать удара.

Скорость реакции Эмберли оказалась выше. За мгновение до смертоносного удара ее пистолет выпустил болт в голову огрина, размозжив почти непробиваемый череп.