– Обед, – повторил Алистер, улыбнувшись с сочувствием. – Отвлекись хоть на полчаса. Тебе нужно отдохнуть.

Я с сомнением посмотрела на дело рук своих. Исписанные листы пестрели помарками, исправлениями и кляксами. Ох, это же все еще начисто переписывать придется!

– Спасибо, я не голодна, – твердо сказала я и вновь углубилась в чтение.

Алистер не стал настаивать. Краем уха я слышала, как хлопнула дверь. Вместе с парнем ушла и Шерон. Наверное, опять примется перемывать мне косточки. А, да ладно! Как любит говорить отец: на каждый роток не накинешь платок.

Когда эта парочка вернулась, я позволила себе минутную передышку. Просто сидела и растирала кулаком поясницу, которая от долгой неподвижной позы затекла и неприятно ныла.

– Вот. – Алистер подошел к моему столу и положил на край сверток, от которого умопомрачающе пахло чем-то очень вкусным. – Я попросил сделать тебе бутерброды.

– Никакой еды в помещении архива! – тут же раздалось гневное от Шерон. – И никакой еды за работой! Оливия Ройс, вы ведь не хотите испортить ценные книги жирными отпечатками своих пальцев? Если голодны – то пойдите прочь. И возвращайтесь только после того, как тщательно вымоете руки. Однако учтите, что время обеденного перерыва заканчивается через пять минут. Вам придется поторопиться.

– Шерон, но Оливия ведь никуда не выходила, – попытался воззвать к ее совести Алистер. – Она работала…

– Ее проблемы! – отрезала Шерон. – Правила установлены не нами, и не нам их нарушать. Есть время для обеда. Если Оливия потратила его на решение собственных проблем, то пусть ждет окончания рабочего дня.

– Это не собственные проблемы, – сделал еще одну попытку достучаться до ее здравого смысла Алистер. – Оливия была занята выполнением своих служебных обязанностей.

– Если она не умеет правильно распределять время между работой и отдыхом, то это исключительно ее собственные проблемы, – фыркнула Шерон. Чуть повысила голос, заметив, что Алистер настроен продолжить спор: – И хватит на этом!

– Алистер, я не голодна, – поторопилась я вмешаться и улыбнулась насупившемуся парню, который выглядел расстроенным от полученной суровой отповеди. – И большое тебе спасибо за заботу.

– И все-таки оставь бутерброды, – негромко проговорил он. – Спрячь в стол. Будет чем перекусить вечером.

Какой милый молодой человек! И какая жалость, что не он мой непосредственный начальник. Эта Шерон – гадюка та еще. Тяжело будет с ней ужиться. А ведь ближайший год мне придется видеть ее каждый будний день.

Тяжело вздохнув от такой несправедливости судьбы, я убрала бутерброды в ящик стола и опять погрузилась в работу.

В следующий раз отвлеклась я тогда, когда Шерон начала собираться домой.

– Шесть вечера! – радостно провозгласила она. – Оливия Ройс, вы закончили?

– Почти, – угрюмо буркнула я, внутренне ужаснувшись.

Если честно, по самым скромным расчетам, я еще и половину не сделала. Эх, на редкость неудачным выдался первый рабочий день!

– Милочка, какая-то вы нерасторопная, – с плохо скрытым ликованием провозгласила Шерон. – Как же вы собираетесь работать в архиве, если на выполнение столь простой задачи вам потребовалось столько времени?

Я промолчала, с удвоенной скоростью заскрипев пером. Правда, вот беда, от спешки мои записи тут же украсились парочкой живописных клякс.

– Шерон, но ты ведь не будешь спорить с тем, что Оливия действительно весь день работала? – с плохо скрытой иронией спросил Алистер.