Саламандра стала погружаться.

Лорелин пожалела, что здесь нет Эйлии: ее искусство дипломатии очень бы пригодилось. Лорелин же привыкла драться оружием, а не словами. Она попыталась сообразить, что сказала бы Эйлия.

Но нам нужна ваша помощь. Если бы опасность угрожала вашему миру, я бы сделала, что вы просите.

Правда? — очень скептически спросила саламандра.

Да, правда. В этом и был смысл Талмиреннии — древние не хотели изоляции всех миров, они хотели их объединить в целое. И мы приходим друг другу на помощь в час нужды.

Саламандра лежала, выставив голову на поверхность, как крокодил. Наступило долгое молчание — тварь думала. Потом она сказала:

Я поговорю с другими, посмотрю, что они скажут. У нас нет правителей, как у вас, людей. Но я передам моему народу ваши слова. Через несколько дней мы сообщим вам решение.

Саламандра нырнула в пруд и исчезла.

Аурон и Лорелин переглянулись.

Ты сделала все, что могла, — сказал Аурон.

Она кивнула.

Я тоже так думаю. Некоторые сказали бы, что раз так, надо прийти и взять силой. Немереи наверняка нашли бы способ прийти сюда и воевать.

В этом ты права. Чародейство делает возможным все.

Но я не думаю, что это было бы правильно. И Эйлия бы не одобрила. И все-таки… что будем делать, если они нам не помогут?

Продолжать драться без их помощи, — ответил Аурон. — И надеяться, что они увидят, что на нашей стороне правда, и переменят мнение. Но мы забегаем вперед. Сперва надо подождать, что решат эти саламандры. Вернемся в свои тела и предложим нашим друзьям все, что можем.

8

Страна в облаках

— Почему? Почему она отступила? — ревел Мандрагор голосом дракона. — Судьба Меры еще не решена. Император слишком слаб, чтобы защитить свое царство и свой титул. Как раз самое время было ей принять Трон, когда он его предложил. Почему же она отступила в свой родной мир, в глушь? Я там бывал, в тех землях, там ничего нет.

Красный дракон стоял на замерзшей поверхности самой большой кометы, защищенный от суровой пустоты зачарованным пузырем воздуха и тепла. Над ним светила Арайния, повиснув над ледяным обрывом и заливая его светом своих колец и голубого шара. В черном небе парили темные силуэты огнедраконов, едва видимые — только когда закрывали собой звезды или пролетали на фоне диска планеты. Рядом с Мандрагором стояла небольшая группа его мятежных лоананов, в том числе монарх драконов Земли Торок. Элазар и Эломбар тоже присутствовали в эфирной форме, плавая у него перед лицом.

— Наши наблюдатели доложили, что она отправилась искать архонов того мира — в частности, свою мать.

Дракон посмотрел на окольцованную планету.

— Может ли быть, что там все еще живут архоны? Даже я еще не видел всего, что есть в космосе… нонет, все, что можно увидеть на Арайнии, я видел. Жили бы там архоны — я бы их нашел.

— Нет, она знает, что древние ушли с Арайнии. И ее мать пропала, когда перевозила ее на Меру. Что может быть для Эйлии важнее, чем сражение на Мере или Императорский Трон? Надо мне самому лететь на Арайнию и посмотреть.

— Какой в этом смысл? — спросил Элазар. — Господин мой, лететь тебе нужно на Омбар, принять трон Валдура. Потом тебе должно искать Орбиона и захватить Трон Дракона. Сражаться с Триной Лиа на ее территории тебе невозможно.

— Услышь его, Мандрагор! — проревел Торок, вытягивая к царю драконов шею в алой чешуе. — Его совет хорош. Пусть Трина Лиа прячется в своем мире, если хочет. А мы тем временем всю Талмиреннию возьмем.

— Рано. Сперва я хочу понять, что задумал мой противник.