Неподалеку имелось и жилье – скромная хижина из четырех древесных стволов и переплетенных меж ними листьев. Листья, растущие на одном из местных деревьев, отличались небывалыми размерами – прямо зеленые опахала.

В хижине никого не было. Эйхгорн не стал заходить внутрь – просто постоял на пороге, разглядывая внутреннее убранство. Там лежала циновка, плетеная корзина, кое-какая посуда и инструменты. В дальнем конце стояло нечто вроде алтаря.

Судя по обстановке, здесь живет всего один человек. Пол чистый, пыли на вещах нет – ушел недавно. Возможно, находится где-то поблизости.

Кроме хижины и ячменной делянки в оазисе нашлись и другие деяния людских рук. На одном из берегов озера были деревянные мостки, в зарослях Эйхгорн заметил расставленные силки, а в укромном месте неподалеку – нечто вроде погреба. Хранились там в основном плоды какого-то дерева.

А через некоторое время обнаружился и сам хозяин. Эйхгорн услышал приглушенный, уже совсем слабый крик – и идя на него, оказался перед глубокой ямой, вымощенной изнутри камнем. Похоже на пересохший колодец.

На дне ямы сидел человек. Усталый, одетый в рубаху и шаровары феллах. При виде Эйхгорна он испустил радостный вопль и быстро-быстро залопотал.

Сначала Эйхгорн решил, что слышит какой-то другой язык. Но нет, это оказался все тот же парифатский – именно на нем говорят в Парибуле, Кинелии и всех остальных Маленьких Королевствах. На нем же говорят и в Нбойлехе, а также в куче других стран. В этом мире парифатский куда более распространен, чем английский на Земле – сложно сыскать человека, который не мог бы на нем изъясниться.

Просто человек в яме, как совсем недавно Эйхгорн, страдал от жажды. У него так пересохло во рту, что речь стала неразборчивой.

Недолго думая, Эйхгорн кинул в яму термос. К чести сидящего там, он мгновенно догадался, что это такое и как его открыть – и уж до чего его это обрадовало!

Через несколько минут Эйхгорн знал всю историю. Оказалось, что этот феллах (звали его Ак-Джо Матсхариди) – нечто вроде пустынника. Отшельничает тут в оазисе, вдалеке от людей. До ближайшего поселения больше дня пути, караваны ходят редко, так что обычно ему никто не мешает.

Но вот позавчера в его оазис забрел ужасный Ах-Мес-Соо-Тка-Ди – настоящий бич этих мест. Зная, что добра от этого разбойника не жди, Ак-Джо бросился бежать, не разбирая пути… и провалился в сухой колодец.

– А зачем здесь вообще колодец? – осведомился Эйхгорн. – Озеро же рядом.

– Озеро всегда на своем месте, – согласился Ак-Джо. – Но что если оно пересохнет? Где брать воду?

– Так в колодце же все равно нет воды.

– Конечно, нет. Она же вся в озере.

Эйхгорн посмотрел на этого идиота снулым взглядом, но в дальнейший спор встревать не стал. Просто спросил, есть ли у отшельника лестница или хотя бы веревка.

– Нету, – развел руками тот. – Силки разве что.

– Видел я твои силки. Слишком короткие.

– А мне других и не нужно, – ответил Ак-Джо. – Я же мясо не ем. Всякий зверь тоже любит жизнь – кто я, чтобы ее отнимать?

Теперь Эйхгорн заподозрил, что перед ним сумасшедший. Не потому, что он вегетарианец и гринписовец, а потому, что при всем этом он таки расставляет силки.

Хотя, может, они нужны не для охоты? Может быть… Эйхгорн крепко задумался, пытаясь придумать силкам альтернативное применение.

– Друг, помоги же мне, прошу тебя! – напомнил о себе Ак-Джо.