– Эх, как же вы его так, батенька, – покачал головой майор. – С одного раза уделали…

– Позвольте, господа, – посмотрел по сторонам Варнаховский, как если бы желал найти у присутствующих поддержки. – Это совершеннейшая случайность!

– Тоже мне скажете, случайность, – буркнул невесело артиллерист-полковник. – Прямым попаданием свалили. Хлоп из пистолета, и он готов! Вы, видно, по части дуэли того… большой мастер!

– Уверяю вас, господа, это была всего лишь невинная шутка. Револьвер заряжен холостыми патронами! Зарядил я его из баловства, чтобы покуражиться. Кто бы мог подумать…

– Видно, не усмотрели, вот один боевой патрон и остался… Для вас, милейший, все это может закончиться большими неприятностями, – забасил полковник.

– Что случилось? – выскочил из соседней комнаты Бергольц. Глянув на лежащего Соломона, он побледнел. – Ну что же вы наделали, господа?! У меня же приличное заведение! Хотели бы стреляться, так стрелялись бы в другом месте! – в отчаянии произнес он. – Неужели нельзя было обойтись без смертоубийства. Ведь я же умолял вас. Э-эх!.. – в бессилии махнул он рукой. – Доктора, немедленно!

– Уже отправили.

– Позвольте, господа, но я не вижу крови, – нашелся Варнаховский.

– А чего тут смотреть? – веско высказался майор. Невысокого росточка, весьма задиристого вида, он невольно притягивал к себе взгляды присутствующих. – Пуля прошла не навылет, осталась у него в брюхе, вот крови и не видать. Знаем мы!

– Господа, вы затеяли дискуссию не в самом подходящем месте – давайте лучше перенесем его на диван, а уж там посмотрим, что к чему, – предложил полковник.

Несколько пар рук осторожно подняли Соломона и со всем надлежащим бережением уложили его на софу.

– А крови-то и вправду не видать. Фрак тоже не порван, – сказал задумчиво штабс-капитан.

Ростовщик лежал неподвижно, не подавая признаков жизни. Более неподвижных тел Варнаховскому видывать не приходилось за всю свою жизнь.

– Давайте стащим с него фрак, – предложил полковник. – Барышень прошу отвернуться.

Расстегнули пуговицы, стащили фрак, обнажив тощее тело.

– Ничего нет, даже царапины… Вот только на лбу подтек.

– Это когда он об пол шарахнулся. По всему видать, будет большая шишка.

Веки Соломона слегка дрогнули.

– Да ведь он в обморок с перепугу грохнулся, – рассмеялся штабс-капитан. – Вот оно как. Что же это ты, как барышня, расклеился? Непорядок, Соломон! Перепугал ты нас, вставай! – слегка постукал он ладонями по его лицу.

Наконец Соломон глубоко вздохнул и открыл глаза.

– Ну, вот и славненько, ну и переполошил ты нас! Так ты живой?

– Живой он, – весело сказал Варнаховский, – что станет с этим молодцом.

– Целехонек, вот только голова малость побаливает, – присел на диван Соломон, дотронувшись до огромной шишки на лбу.

– Оно и понятно, Соломон, это оттого, что ты лбом о паркет треснулся. Весь пол разбил! Везучий ты, однако…

– Это отчего же? – недоуменно спросил ростовщик, понемногу приходивший в себя.

– Другой на твоем месте непременно убился бы, а ты только шишкой отделался.

– Только чего же ты, братец, упал? – обиженно протянул Леонид. – Я ведь в тебя холостым патроном пальнул.

– А кто же его ведает, холостой он или женатый… Как вы пальнули, господин Варнаховский, так я и помирать брякнулся.