– Вам не за что извиняться: мне было интересно.

– Не сомневаюсь.

Мужчина поднял брови, намекая, что дерзость будет наказана, и А2 поспешил объясниться:

– Я склонен к созерцанию и размышлениям, иногда парадоксальным… неожиданным для слушателей… я… – увидел в глазах собеседника зарождающееся раздражение и решил, что не стоит углубляться в подробности. – Я просто хотел уточнить, что знаю за собой такую особенность. Ничего более. Ни в коем случае ничего более. Людям нравится меня слушать… говорят, я становлюсь убедительным и… и более интересным собеседником, чем в обычное… чем всегда.

Несколько секунд хозяин кабинета размышлял над путаным ответом посетителя, после чего милостиво кивнул:

– Понимаю.

Показав, что не счел высказывания А2 оскорбительными.

Да и как можно ожидать оскорблений от смущенного интеллигента в костюме классического кроя конца ХХ века? Теряющегося от любого замечания и явно напуганного? Беспрестанно поглаживающего поверхность стола и избегающего смотреть в глаза? По всему видать, человека скромного, застенчивого, в чем-то умного, но к жизни неприспособленного, возможно – девственника.

– Вы знаете, где находитесь? – помолчав, спросил хозяин кабинета.

– Вы решили надо мной посмеяться? – робко удивился А2.

– Отнюдь, – покачал головой хозяин. – По опыту знаю, что многие люди не отдают себе отчет в том, чем занимается наша организация.

– Я – отдаю.

– Тогда, пожалуйста, скажите.

А2 вздохнул, поправил smartverre – такого же древнего дизайна, как и костюм, – и неуверенным голосом ответил:

– Я нахожусь в институте Права и Толерантности, где занимаются…

И вновь замялся.

– Счастьем, – закончил за него хозяин кабинета.

– Я так и хотел сказать, – подтвердил А2, четко осознавая, что должен проявлять не только внешнее funny, но и внутреннюю лояльность.

– Вас ничего не смущает?

Последовала короткая, на несколько секунд, пауза, после чего А2 дернул плечом и выдавил давно зазубренную цитату:

– Не вижу ничего странного в том, что людям необходимо прививать чувство счастья. Наша цивилизация не так давно ступила на истинно гуманистический путь развития, и хотя общество быстро меняется…

– В хорошую сторону или в плохую? – немедленно уточнил хозяин кабинета.

– Вперед, – так же быстро ответил А2. – Время еще не научились оборачивать вспять.

Теперь взял паузу собеседник.

Он откинулся на спинку кресла, несколько секунд не мигая разглядывал А2, затем представился:

– Морган Каплан, доктор.

– Очень приятно, Алекс Аккерман… биолог… доктор.

Профессию А2 назвал неуверенно, однако Морган не обратил на заминку внимания и поинтересовался:

– Алекс Аккерман… Вас поэтому прозвали А2?

– Да… еще в детстве…

– Вы знаете, чем мы занимаемся, доктор Аккерман?

– Разве мы не об этом только что говорили?

– Я услышал стандартный ответ, а хотел бы знать ваше истинное отношение к происходящему.

– Гм…

Ответить так, как думал, А2 не мог, поскольку это грозило крупным штрафом и коротким тюремным заключением с последующим помещением в список неблагонадежных.