И девушка ответила:

– С тех пор как появились наноэкраны, я перестала замечать настоящие взгляды.

– Что вы вкладываете в понятие «настоящие»? – не понял офтальмотехнолог.

– Нынешние слегка туманны, размыты, будто собеседник смотрит не на тебя, а внутрь себя, – ответила Карифа. – Полагаю, таков эффект экрана.

– В действительности нанопокрытие никак не проявляется внешне – для этого оно слишком тонкое, – не согласился Шлипстер. – Тончайшее.

– Мы оба знаем, что я имела в виду, – улыбнулась девушка. – Эффект экрана в том, что люди смотрят в него, а не на мир.

– В него и на мир, – уточнил врач.

– Он встал между миром и человеком.

– Да вы философ, агент Амин, – протянул удивленный Шлипстер. – Не ожидал, признаться… не ожидал.

– Мне часто приходится устраивать сюрпризы, док, это часть моей работы.

– Вы в этом поднаторели… – Было видно, что бывший офтальмолог хочет оставить последнее слово за собой и старательно подыскивает аргументы. – Теперь наноэкраны стали нормой, они есть почти у всех жителей Земли, поэтому нынешние взгляды и есть настоящие, агент Амин. Других не будет.

– Не согласна, – качнула головой Карифа. – Они превратятся в настоящие тогда, когда люди станут рождаться с наноэкранами на глазах.

Сказала и поняла, что задела «суслика» за живое. Он поднял брови, словно услышал нечто такое, чего никак не мог произнести специальный агент GS, помолчал, так же, как и Карифа несколько секунд назад, обдумывая, стоит ли откровенничать, решил, что стоит, и сообщил:

– Возможно, будут рождаться, агент Амин, – после чего еще больше понизил голос. – То, что я сейчас расскажу, не скрывается, но и не афишируется: в «Iris Inc.» целое подразделение работает над этой проблемой.

– Зачем? – поинтересовалась обескураженная девушка. – Какой в этом смысл?

– Мистер Паркер считает, что наноэкраны должны стать частью человека будущего, – объяснил Шлипстер. – Разве это не естественно?

С ответом Карифа не нашлась.

* * *

Форт Кэмпбелл США, Кентукки апрель, 2029

До прошлого, 2028 года полковник Сил специального назначения Бенджамин Орсон не задумывался над своей отставкой: ни над тем, что она когда-нибудь случится, ни над тем, как он ее встретит и что будет делать дальше. Понимая, что рано или поздно погоны придется снять, Орк признавался себе, что плевать хотел на то, как пройдет процедура, и был уверен в одном: после положенных чествований, прослушав правильные речи и аплодисменты, он обязательно отправится с друзьями и бывшими подчиненными в ближайший бар, как следует напьется и на следующий день проснется с больной головой.

Никому не нужным.

Орсон понимал, что так будет… Точнее, он знал, что будет именно так, но до прошлого года над своей отставкой не задумывался, поскольку планировал служить еще пару десятков лет. Однако 2028 год врезал по нему, как мул копытом. И не только по нему: 2028 врезал по всей цивилизации.

Удар получился не смертельным, но чудовищно сильным: 22 января 2028 года крупный метеорит стер с лица земли русский город Воронеж.

Столкновение не изменило климат, не вызвало грандиозных пылевых облаков, о которых предупреждали ученые, не столкнуло планету с орбиты. Зато убило огромное количество людей, вызвало землетрясение, и ударная волна семь раз обежала вокруг Земли. Человечество впервые столкнулось с настоящей космической катастрофой, и в те дни журналисты и блогеры много говорили о том, что Воронежский метеорит изменил жизнь всего мира.