– Ты шутишь, да? – Катя положила голову ему на грудь. – Но ведь ты сам говорил, что хочешь изменить науку и образование, вернуть величие арийскому имени, восстановить Аркаим, открыть людям глаза на правду, выкорчевать из школы всю ее гнилую гомосячину… Ты ведь можешь это сделать, нужно только захотеть!

– Если я стану этим заниматься, когда я буду лечить людей? – зевнул молодой чародей.

– У тебя есть друзья, у тебя есть я! – напомнила девушка. – Сделай меня министром образования, и я изменю всю школьную систему именно так, как тебе нужно!

Андрей промолчал, ехидно ухмыльнувшись.

Катя скатилась в сторону, ударила его ладонью по груди:

– Ну что ты хихикаешь?! Да, я хочу стать министром! Даже президентом! Это что, плохо?

– И владычицей морскою, – добавил колдун.

Девушка села в постели, подобрав под себя ноги, тихо зарычала. Не злобно, шутливо. Потом сказала:

– Я хочу, чтобы ты понял меня правильно, Андрей. Я люблю тебя. Я готова оставаться с тобой в горе и нищете, в бедах и болезнях. Я готова умереть, лишь бы никогда с тобой не расставаться! Но если есть шанс стать королевой… Зачем его отвергать?! Не расставаться с тобой, став богатой и знаменитой, тоже неплохо!

– Как бы тебе объяснить… – прикусил губу Андрей. – Понимаешь, заморочить десяток-другой людей: обхитрить ректорат, отвести взгляд гаишнику, поменять облик перед следователем, создать призрак для бандита – это одно. А бороться с государством – это уже совсем другое. Государство суть механизм, система. Тысячи людей, перекрестные связи, инструкции, утвержденные правила. Государство является агрегатом, в котором мало что зависит от одиночки. Даже если ты убежденный предатель или вор, попавший на важный пост, ты все равно чрезмерно не навредишь, ибо вынужден исполнять приказы, следовать законам, нормативам и инструкциям. И хочешь – не хочешь, но ты все равно останешься деталькой, пусть и порченой, пешкой огромной машины, сгребающей горы в нужном власти направлении. Менять государство – это все равно как голыми руками пытаться остановить едущий бульдозер. Нет, остановить можно, но нужен совсем другой уровень воздействия. Например, не упираться ладонями в капот или отвал, а просунуть руки сквозь него и порвать провода в двигателе. Но десятком, даже сотней единомышленников, наведением морока на нескольких чиновников добиться ничего нельзя. Перемелет и не заметит.

– То есть ты ничего изменить не способен?

– Самое обидное, что могу, – заложил руки за голову ее любимый чародей. – Я ощущаю себя этаким паровозом, гигантом мощностью в тысячу лошадей, который никак не может пройти бункеровку и залить цистерну. В моей топке вместо угля горят пыльные забытые газеты и старые картонные коробки, а в котлах вместо воды кипят остатки утренней росы. И потому вместо тысячи лошадиных сил я выдаю только одну, да и то кошачью.

– Ну, сегодня ты уж точно показал не кошачью, а львиную силу! – Катя наклонилась к колдуну и поцеловала его в губы.

– Разве это сила? – посетовал Андрей, когда девушка снова села в постели. – Вот раньше у магов была мощь, так мощь! Три тысячи лет назад они правили миром и почитались богами. Фараоны и повелители колесниц, Будда и Пернатый Змей, великий Сварог и могучий Рама. Они строили пирамиды и прокладывали мосты через моря, они создавали новые растения для полей и варили руду, они повелевали погодой и предсказывали будущее. Они научили людей земледелию и металлургии, они создали календари и целые народы. Я тоже так смогу, Катя… – Молодой человек невольно сжал кулак. – Я чувствую это, я знаю! Я могу сворачивать горы и вести за собой целые нации! Я могу избавить человечество от грязи и открыть врата во вселенную! Но, черт побери, тень научила меня колдовству, но не сказала, где брать для него силу!!!

Кулак парня яростно ударил в стену.