— Недальновидность прежнего руководства не подлежит сомнению, — согласился Сандекер. — Вашингтон никогда не славился особым мужеством. И все же ради американского народа мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы исправить ошибки прошлого.

— Ради американского народа, — с тоской повторил президент. — И что я скажу людям? Извините, что мы прятали голову в песок? Простите, но теперь у нас ужасающая нехватка топлива, гиперинфляция, безработица и экономический кризис? Ах да, еще весь мир хочет, чтобы мы перестали сжигать уголь, так что сидеть вам без света?

Президент в изнеможении откинулся на спинку кресла и немигающим взглядом уставился в стену.

— Чуда совершить для них я не смогу… — сказал он.

Сандекер долго молчал, потом тихо проговорил:

— Чуда от тебя никто и не требует, ты просто должен разделить их боль. Эту пилюлю нелегко будет проглотить, однако нам придется занять твердую позицию и отказаться от использования нефти. Когда действительно надо, люди способны вынести многое. Выложи им все как есть, Гарнер, и они поддержат нас и пойдут на необходимые жертвы.

— Может, и так, — расстроенно ответил президент. — Только поддержат ли они нас, если выяснится, что уже слишком поздно?

4

Элизабет Финли подошла к окну спальни и посмотрела на небо. С самого утра моросил мелкий дождик, которому конца не было видно. Она повернулась к другому окну и окинула пристальным взглядом залив Виктория, плескавшийся за каменной дамбой позади дома. Легкий ветерок слегка тревожил спокойную гладь акватории, отчего на волнах появлялись белые барашки. Чем не день для прогулки под парусом? Весной на северо-западном побережье Канады погода бывает и похуже.

Натянув теплый свитер и потрепанный желтый дождевик, Элизабет спустилась вниз по лестнице. Огромный дом на берегу залива, построенный ее покойным мужем в 90-е годы прошлого века, напоминал пчелиные соты: множество просторных комнат с окнами во всю стену. Из них открывался великолепный вид на старый центр Виктории, которую Ти-Джей Финли очень любил и которой готов был постоянно любоваться. Будучи личностью неординарной, в свое время он играл ведущую роль на местной политической арене. Финли занялся политикой еще в юности, унаследовав пакет акций Канадской Тихоокеанской железной дороги. Он пользовался любовью избирателей и стал бессменным членом парламента от округа Виктория. Потом он скоропостижно скончался от сердечного приступа, однако, несомненно, был бы рад узнать, что его тридцатипятилетняя жена с легкостью победила на выборах и заняла его кресло в парламенте.

Элизабет Финли была хрупкой, но отважной женщиной и вела свой род от первых канадских поселенцев, чем очень гордилась. Она считала, что страна нуждается в защите от чрезмерного внешнего влияния, и выступала за ужесточение иммиграционной политики, ограничение притока иностранного капитала и зарубежной собственности. И хотя местные бизнесмены не жаловали Элизабет, многие восхищались ее мужеством, честностью и прямотой.

Выйдя через заднюю дверь, Элизабет миновала ухоженный газон и спустилась по ступеням к массивному деревянному причалу. По пятам за ней следовал черный лабрадор, радостно виляя хвостом. У причала стояли изящная моторная яхта длиной в шестьдесят пять футов и легкий шестнадпатифутовый швертбот «Уэйфарер» с ярко-желтым корпусом. Хотя обоим судам было лет по двадцать, они находились в прекрасном состоянии: медные и деревянные детали отполированы до блеска, паруса и оснастка новые.