Герберт Уэллс. Армагеддон
Человек с бледным лицом вошел в вагон на станции Регби. Он двигайся медленно, несмотря на то, что носильщик торопил его. Впрочем, даже когда он еще стоял на платформе, я заметил, какой у него болезненный вид. Он со вздохом уселся в угол напротив меня, неловко попробовал закутаться в свой плед — и застыл, уставившись неподвижным взором в пустоту. Вдруг он почувствовал мой пристальный взгляд, посмотрел на меня, протянул свою безжизненную руку за газетой, опять поглядел на меня. Я сделал вид, что читаю. Я боялся, что невольно обеспокоил его, и очень удивился, когда он вдруг заговорил. — Простите, — сказал я, — что вы сказали? — В этой книге, — повторил он, указывая худым пальцем на мою книгу, — говорится о снах? — Очевидно, — ответил я, так как это было «Толкование сновидений» Fortnum-Roscoe. Он помолчал немного, как бы ища слов. — Да, — сказал он наконец, — но они ничего не могут сказать вам об этом. Я его не сразу понял. — Они ничего не знают, — добавил он. Я посмотрел на него внимательнее. — Сны бывают разные, — продолжал он. Что можно было на это возразить? — Я полагаю… — Он помедлил, — Вы видели когда-нибудь сны? Я хочу сказать — ясно, очень ясно. — Я редко вижу сны, — возразил я. — Не знаю, случается ли мне видеть хотя бы три ярких сна за год. — А-а! — протянул он, казалось, собираясь с мыслями. — Ваши сны не сливаются с вашими воспоминаниями? — спросил он кратко. — Это никогда не сбивало вас с толку? Было это с вами или нет? — Почти никогда. Разве изредка являлось некоторое сомнение, да и то на короткое время. Я думаю, что это редко с кем бывает. — А он упоминает об этом? — Незнакомец указал на книгу. — Он говорит, что иногда это бывает, и объясняет все повышенной чувствительностью, но будто бы это встречается как исключение, а не как правило. Вы, наверное, знаете эти теории. — Очень мало — только то, что они неверны. Его бледная рука некоторое время играла оконным ремнем. Я хотел опять взяться за книгу, но он торопливо заговорил, наклонившись вперед и почти касаясь меня: — Бывают ли, как их называют, «сны с продолжением», которые снятся одну ночь за другой? — Я думаю, что бывают. Такие случаи описываются во всех книгах о душевных заболеваниях. — О душевных заболеваниях? Да. Я думаю, что там есть. Это самое подходящее место для них. Но что я хотел сказать? — Он посмотрел на свои костлявые пальцы. — Но всегда ли это сны? И сны ли это или что-нибудь другое? Может быть, это что-нибудь другое? Я прервал бы его навязчивый разговор, если бы не напряженная тревога в его лице. Как сейчас вижу его встревоженные глаза, воспаленные, красные веки — вы, наверное, знаете такой взгляд. — Я не настаиваю на своем мнении, — сказал он, — но это меня убивает. — Сны? — Если хотите, назовите это снами. Одну ночь за другой. Ярко, так ярко… Это, — он указал на местность, мелькавшую в окне, — кажется нереальным в сравнении с теми снами! Я едва помню, кто я, чем занимаюсь… — Он остановился. — Даже теперь сон еще длится, хотите вы сказать? — спросил я. — Все кончено. — То есть как? — Я умер. — Умерли? — Раздавлен, убит, и теперь мое «я», как в том сне, мертво навсегда. |
