Затем он достал дубинку, состоящую из вставленных одна в другую секций, и раздвинул ее до длины в несколько футов.

– А пароочиститель Перри? Он работает от кислотного аккумулятора. Вонь как в седьмом круге ада. Зато прибор удаляет пыль из самых труднодоступных мест, и я надеюсь, что он избавит меня от постоянного ворчания хозяйки дома.

За пароочистителем последовал маленький стеклянный флакончик. Изобретатель откупорил его, сделал глоток и положил обратно в карман сюртука.

– Что это? – поинтересовался я. – Шипучий тонизирующий напиток Перри?

– В некотором роде, – согласился он. – Мой врач настоял, чтобы я регулярно принимал это лекарство от желудочно-кишечного расстройства.

– Я еще не представил вам мистера Кейвора, – прервал его Челленджер. – То жалкое создание, с которым я объяснялся, когда вы вошли. Он способный физик, но вскоре сломает себе шею, если не научится придерживать язык, разговаривая со мной.

– Сила тяжести не будет существенно влиять, – пробормотал Кейвор из-под стола, – если сохранить правильное соотношение.

– Вылезай, Кейвор! – проревел Челленджер и ударил ногой по ножке стола, прервав мечтания физика. – У нас гости.

– Гости – это хорошо.

Кейвор поднялся на ноги и подошел к нам. Я с удивлением понял, что он значительно моложе, чем мне поначалу показалось. Вероятно, не старше тридцати лет. Густые усы и светлые волосы прибавляли ему возраста.

– Гости, – повторил он, разглядывая нас обоих. – Простите, джентльмены, мы знакомы?

– Доктор Джон Ватсон, – назвался я. – А это мой коллега Шерлок Холмс.

Он пожал мою протянутую руку:

– Полагаю, что мы все-таки незнакомы. Я бы обязательно запомнил такое имя, как Шерлок. Вы насчет платы за квартиру?

Я заверил его, что мы не имеем к этому никакого отношения.

– Прекрасно. Видите ли, я потратил месячное жалованье на покупку ртути и теперь испугался, что вас послала хозяйка за объяснениями. А я ужасно не люблю препираться.

Кейвор тут же отошел в сторону, что-то завывая писклявым голосом. Как позже выяснилось, он имел такую привычку, когда не был занят расчетами.

– Да, – признал Челленджер, слишком хорошо сознающий, какое впечатление все они производят на постороннего человека. – Гении часто беспомощны в житейских вопросах. В конце концов, невозможно думать обо всем сразу.

Холмс кивнул и улыбнулся.

– Каждый должен сосредоточиться на тех вещах, которые ему необходимы, – заявил он. – Что значат житейские вопросы, когда вы исследуете непроходимые джунгли, изучаете неизвестное науке вещество или изобретаете новый механизм?

– Или изобличаете опасного преступника, – добавил Челленджер, расплываясь в улыбке.

Я почувствовал смутное беспокойство при взгляде на его крепкие зубы, поневоле представив, как он перекусывает мне ногу, словно кровожадный тигр.

– В самом деле, – согласился с Челленджером Холмс.

Кто-то постучался во входную дверь, пожилой смотритель услышал приглушенный звук и вздохнул.

– О благословенные времена, когда здесь ночевали только я сам да египетские мумии, – проворчал он и вышел из зала.

– Ага, – произнес Челленджер. – Должно быть, это пришли наши руки.

– Простите, что вы сказали? – смущенно спросил я.

– Мы – это мозг группы, – объяснил он.