– Правильно. Теперь ты просто никому и даром не нужен. – Фукул продолжал ностальгировать, и это состояние его устраивало; в отличие от остальных, которых дремучесть старика раздражала, если не сказать бесила.

– Можно подумать, земам мы сильно нужны были! Ага! – хмыкнул самый молодой, Дуркут.

– Фукул, ты до сих пор ощущаешь себя рабом. Отработал свое, пайку выдали, гнездо для сна выделили, и никаких забот… Ни грамма ответственности, – подытожил рассудительный бригадир.

– Выпить надо, и тогда все будет не худшим, чем в твои старые добрые времена! – Воодушевленно высказался Нургат. Сработала ассоциация на упоминание «граммов».

Глаза темпераментного онигало провернулись во впадинах и устремились в противоположном от окна направлении. В центре внутреннего торца коллектора желтел большой квадрат люка. Проемы ведущих к причалам Большого Колеса коридоров-спиц, через равные промежутки прорезавшие поверхность цилиндра-ступицы, были круглого сечения. Этот же, осевой квадратный, связывал емкость с магистральным ободом, скрепляющим припортовые модули. Где-то там, среди прочих заведений Малого Колеса, мерцала вывеска «Диск Барбекью», бара, в котором докеры считались завсегдатаями.

– Меня в рабы засунул, а твои-то глазенки куда зыркают? А? И почему, спрашивается? – поддел молодого сотоварища Фукул. – Кто тебя пить научил? Великий Аргатон, восьминогий и двенадцатиглазый? Если бы! У земов напиваться учились! Одурманишь мозги – и Вселенная тебе по коленный суста…

– Предков не трожь! – перебил старика Тергил; в голосе лентяя сквозил благоговейный страх. – Не гневи духов!

– Уж если кто и гневит Аргатона, так это он! – Фукул повернул усики в сторону заметно оживившегося Нургата. – Что, паренек, последние пятаки невтерпеж просадить?

– Было б что просаживать. Хобот только помочить! – ответил Нургат, похлопав ногой по отвисшему пузу, полуприкрытому светящейся жилеткой с номерным жетоном профсоюза докеров. Словно в ответ послышался металлический звяк. Слабенький – монет в кармашке явно было раз-два и обчелся.

– А то, что мы пьем, – простая синтетика, для поднятия настроения, – вставил Дуркут оправдывающимся тоном; он уже стоял, отряхиваясь. Наверняка намеревался составить компанию Нургату. Поданному примеру последовали и остальные, кроме Фукула.

– Мы покудова по стаканчику пропустим, – сообщил бригадир дежурному приемщику, застывшему у входа в девятнадцатый шлюз; и попросил, выразительным жестом показывая личный сетевой терминал: – Будь другом, позови, вдруг что, ладно? – После чего «костюм», длинношеий лакризянин, похожий на бескрылую птицу лев’страусс, сверху вниз оглядел гурьбу онигало, два раза моргнул прозрачными веками и: – Приматы вам друзья. Потребуетесь, кликну, – снисходительно процедил.

Шустро перебирая многочисленными ногами, докеры побежали к квадратному люку. Переведя взгляд со стражника на задницы соплеменников, старый Фукул предпочел их компанию и поспешил вслед…

Фасадные окна бара занимали полсотни метров четной стены главной улицы седьмого модуля. Над входным шлюзом тянулось световое табло старомодной вывески ДИСК БАРБЕКЬЮ, в которой не горели третья, шестая, восьмая, десятая и одиннадцатая буквы. Прямо на мембране входа сверкало недавно подновленное обещание: «Здесь вам нальют ВСЕ, чего захотите! Даже аш-два-о!» За исключением поверхности этого рекламного изыска, снаружи заведение выглядело облупленным, грязным, шелудивым каким-то.