Сам шовитт держался за пределами тесного защитного колпака. Ему тайфун нипочем. Схлопнется и переждет. Хоть на дно океана его урони… Весьма живучий биовид. Его представители особыми умственными способностями не блещут, но исполнительны и преданны. Единственный нюанс общения: в их присутствии никогда, ни малейшим намеком, не допускать предположений, что в характере эрсеров может отыскаться хоть одна хорошая черта.

Только похвала в адрес хомо способна вывести из себя флегматичных тугодумов, превратить шовитта в сгусток ярости.

Талантливые во всем, к чему только не применяли чудовищную мощь своих злобных мозгов, земляне ухитрились практически истребить неимоверно живучее племя. Шовиттов, вызывающих у землян приступы тошноты уже своим внешним видом, ныне в Сети Миров осталось всего ничего. Жалкая кучка. Раз, два и обчелся. Каких-то парочка миллиардов, не более…

Согнутый черный человек без особых усилий доволок на спине свой желтый баллон – попахивающий плотью существа какого-то незнакомого вида – к самым воротам докового ангара. По дороге чернокожий мужчина время от времени поворачивал голову и бросал исподлобья внимательные взгляды на тоненькую гибкую никомедку, словно только ее присутствие замечал, а прочие спутники для него вообще не существовали. При этом топал он против бешеного ветра шустро и неутомимо, порученцы едва поспевали за ним.

Создавалось впечатление, что выносливый наглец – и впрямь суперздоровяк-далжианин. Но разве тех, кто родился в мрачных буреломах и чащобах Броалы, нос когда-нибудь подводил?.. Уши, глаза, осязание, все что угодно, однако не…

– Эй, эй, т… – взрыкнула броалинка и от неожиданности даже запнулась, – …ты что такое удумал, гом вонючий?!!

В ближайшие секунды хомо дал исчерпывающий ответ.

Он поубивал всех троих подручных Рабанады Онк Лиомат настолько стремительно и легко, что она даже не успела отследить, КАК. Скинув свою ношу на пластибетон, эрсер задвигался настолько быстро, что, когда бонза уразумела факт списания в утиль тройки вышколенных опытных бойцов, убийца уже открывал ворота ключом, выуженным из подсумка никомедки Латварикс по прозвищу «Шлаш».

Сетевые терминалы продолжали исправно вести передачу. Снизу вверх, под странными ракурсами, черный человек смотрелся искаженно, гротескно и в этот момент очень походил на персонаж мультфильма, этакого супермена. Не веря собственным глазам, предводительница профсоюза еще раз осмотрела трупы своих людей… эти ракурсы, стелющиеся над самой поверхностью, были еще странней, но сомнений в том, что у всех троих в буквальном смысле размозжено содержимое черепных коробок, не оставалось. Это ж какой силы удар у этого подлого зема?!! Броалинцу под стать…

Аморф-шовитт, который обычно выглядел как куча гниющего дерьма, покрытого копошащимися личинками симбиотов, застонал и вздыбился. Превратился в подрагивающий от напряжения огромный фаллос, столбом торчащий над травой, и просипел натужно, будто изнемогая от нестерпимой боли:

– Бо-о-ос-с-с-с…

Черный хомо нырнул в щель, образовавшуюся между створками, и Рабанада поспешно переключилась на внутренние сенсоры ангара. Убийца проворно вскарабкался на палубу среднего корпуса и вскинул эбеновое лицо к камере, укрепленной на сводчатом потолке. Презрительно ухмыльнулся, помахал лапой и крикнул:

– Эгегей, зеленая обезьяна! Не знаю, что тебе в бочке там примерещилось, а насчет меня ты была права, бес тебя закусай!

Сделал паузу и вдруг громогласно, открыто запел единственную песню, слова и мелодия которой были хорошо известны всем земам, независимо от вероисповедания, и не менее отлично всем иным, которые именно поэтому и запрещали земам ее помнить:

…Потоками света влетали во тьму, в пространство одеты, мы – память планеты!..

– ДУМ ШО!!! – зарычала броалинка, разъяренно вываливаясь из гамака.