Готовиться, как выяснилось, было не к чему. Впереди замаячило внушительное рыло двухтонного грузовика. Пассажирская дверца распахнулась, и радостный, сияющий Кудзихара замахал товарищам рукой. Сидевший за рулем швед нажал на тормоза и с визгом остановил машину. Выпрыгнул, оставив двигатель работать на холостом ходу.

— Хороший грузовик? — только и спросил Фрост.

— Хороший! — осклабился Свернбьорг. — Зачьем било украдывать плохо?

Фрост поглядел на часы.

— В городе тихо? Вас не заметили?

— Нет, — молвил Кудзихара. — Никто и ухом не повел. Улицы точно метлой очистили.

Правильно, подумал Фрост. Паршивый провинциальный городишко. Зачем рамоновцам беспокоиться о нем, если даже сам он о себе не желает беспокоиться?

— По местам! — крикнул он остальным наемникам. — В кузов! Под брезент!

Советское производство, подумал Фрост. Ну, скажите на милость, как может солдат чувствовать себя молодцеватым воякой, будучи запихнут в эдакий шутовской наряд?

Поскольку в монтеасулийской армии не имелось единой модели стрелкового оружия, наемники оставили при себе штурмовые винтовки М—16. Рамону, кстати, достались такие же в наследство от бывшего президента. Они служили коммунистической солдатне уже не первый год, и подозрений вызвать не могли.

Фрост опустил взгляд, прочитал нагрудную табличку на своей зеленой куртке. “Майор Себальос”. Хм, кажется, состоялось повышение в чине, улыбнулся наемник. Бронзовые дубовые листья на петлицах свидетельствовали о том же.

Черную наглазную повязку Фрост, разумеется, сбросил и надел вместо нее темные очки — рамоновские уставы не воспрещали пользоваться солнцезащитными стеклами. Откровенно американский “Кэмел” наемнику пришлось не без грусти заменить вонючей тонкой сигарой.

Все переоделись безукоризненно. Рыжие волосы шведа не были в Монте-Асуль явлением необычным — страна изобиловала выходцами из Европы. Единственную проблему составляла раскосая физиономия Кудзихары, но японец предусмотрительно смешал маскировочный крем и зубную пасту, составил необходимое соотношение цвета, загримировался, и стал отдаленно смахивать на чистокровного ацтека.

Далеко в стороне от магистральной дороги устроили ночной привал. Огня, разумеется, на зажгли. Поужинали сухими пайками, запили черным кофе из термоса. Когда забрезжила утренняя заря, Фрост сменил Свернбьорга за рулем, ибо лишь капитан мог вести машину по столице. Никто иной из коммандос отродясь не ступал по улицам Сан-Луиса.

Грузовик летел вперед, ровно гудя мотором.

— Пора приводить в действие секретную часть генерального плана.

— Генеральский план?

— Да нет… Погоди минутку, сам поймешь. Фрост заглушил двигатель, распахнул дверцу, обогнул грузовик и заглянул в кузов, приподымая брезент. Потом легко и ловко забрался внутрь.

— Валяй, кэп! — ухмыльнулся Бельфорд, чернокожий наемник, вместе с Фростом воевавший некогда в Африке.

— Небольшая поправка; Перемена замысла.

— Да?

— Видите ли, Коммачо ненавидит меня до мозга костей. И вполне мог скормить окаянному капитану Фросту ложные сведения. Мог, разумеется, и правду сказать — ради собственного блага. Я склоняюсь к последнему предположению, однако рисковать без крайней нужды не хочу.

— И как мы поступим, Фрост? — осведомился Кудзихара.

— Предполагалось ворваться в город, расстрелять все, что движется, притормозить у стены президентского дворца, перемахнуть ее, положить охрану, пробраться потайным ходом. Но думаю, чересчур уж впечатляющее получится представление… Или недостаточно впечатляющее.