– Потому что моя мать тебя обидела?

– Не только. Чтобы ты ни говорил, чего только я бы ни делала для замка, но я чувствую себя здесь чужой. Иногда мне удается убедить себя, что это мое воображение, но в глубине души я знаю, что обманываю себя. Ты ведь тоже не ощущаешь себя целиком принадлежащим этому месту, разве нет? Не знаю, почему мне так кажется, но я почти уверена, что не ошибаюсь.

– Ты права. Хотя в последнее время… – Флинн не закончил предложение и вздохнул.

– Тогда ты должен меня понять, – сказала Сара, подавив желание спросить, что он имел в виду. – Твоя мать лишь заставила меня признаться себе в этом. Теперь я уверена, что поступаю правильно.

Вечером Лайам упрямился и капризничал.

– Зачем нам уезжать? Мне здесь нравится. И почему тогда мы не можем взять с собой О'Молли? – снова и снова спрашивал он.

– Потому что он огромен, и у нас дома ему будет тесно, – отвечала Сара раз за разом. – И потом, вдруг ему не понравится Сид? Что мы тогда будет делать?

– Мы можем забрать О'Молли себе, а Сида привезти сюда, – сразу же предложил Лайам соломоново решение. – А еще лучше нам всем переехать к папе. Здесь все поместятся.

Сара и так чувствовала себя неважно, а спор с Лайамом окончательно лишил ее сил. Стараясь ни о чем не думать, она предложила Лайаму попрощаться со своими новыми друзьями.

– Почему я должен с ними прощаться? – надулся Лайам. – Это ты хочешь отсюда уехать, а не я, вот ты и прощайся. И потом, когда я буду учиться ездить верхом? Дядя Дэв обещал мне, что скоро я смогу сесть на Тип-Топа.

– Ты сядешь на другую лошадку на ранчо у бабушки с дедушкой, а на Тип-Топе покатаешься в следующий раз, когда приедешь к папе в гости.

– Я не хочу приезжать к нему в гости. Я хочу здесь жить, – заявил Лайам.

И я, мысленно сказала Сара, но вслух произнесла:

– К сожалению, не всегда получается так, как мы хотим… А давай сходим к дому на дереве. – При этих словах ее голос неожиданно дрогнул. Сара и не подозревала, как много значит для нее детский домик, который Флинн сделал специально для нее и Лайама.

– Не пойду, – буркнул Лайам. – Я хочу остаться.

Сара промолчала. Когда они спустились вниз, их встретила тишина. До приезда матери Флинна они обычно собирались в желтой гостиной – она, Флинн, Лайам и Дэв – и обсуждали планы на следующий день, шутили, смеялись…

Увидев свет, струившийся из кабинета Флинна, Лайам подбежал к двери.

– Там папа!

– Он может быть занят, – предупредила Сара. Словно отрицая ее слова, дверь распахнулась и на пороге показался Флинн. Лайам бросился к нему. Флинн подхватил сына на руки и посадил себе на плечи. В горле у Сары встал комок.

– Мы уезжаем завтра в девять, – напомнила она и поспешила в свою комнату, чтобы не расплакаться.

Без пяти минут девять они уже были в холле. Их вещи стояли рядом, и вокруг сумок беспокойно крутился О'Молли. Лайам выглядел несчастным.

– Не грусти, – взъерошив ему волосы, сказал Дэв, забежав в замок из конюшни, чтобы попрощаться. – Ты еще сюда вернешься, а может, я сам приеду к вам в гости на несколько дней.

– Когда? – мгновенно ухватился Лайам за его слова.

Дэв немного растерялся, но, подумав, сказал:

– Возможно, уже в августе.

– Обещаешь?

– Обещать не обещаю, но постараюсь.

– И привези О'Молли, ладно?

Дэв засмеялся.