– Так смело с вашей стороны прийти, мадемуазель Ларпен. Я слышала, что вы были больны. Полагаю, вы не испытали слишком много трудностей, – заговорила Рашель Пито, протягивая обнаженную руку за конфетой.

– Уверена, что нет, – ответила Элен, и в горле у нее пересохло. Если бы вдова Пито проявила хоть какое-нибудь сочувствие к ней, то непременно предложила бы ей что-нибудь освежающее.

– Очевидно, вы пришли повидаться с Морвеном? Думаю, он сейчас репетирует с новой молодой актрисой в летнем домике, расположенном позади дома в саду. Я могу позвонить слуге, чтобы он сходил за ним, если пожелаете, хотя сомневаюсь, что он очень обрадуется: девочка такая впечатлительная!

– Нет! – воскликнула Элен, а затем более спокойным тоном добавила: – Я пришла не для того, чтобы повидаться с Морвеном.

– Тогда, наверное, с Жозефиной? Но она рано утром уехала в город. Я не жду ее возвращения до вечера; думаю, она не вернется, пока не посетит все условленные места встреч.

Элен терпеливо выслушала мадам Пито, а потом сказала:

– Я виделась с Жозефиной всего два дня назад, и, хотя не возражаю против того, чтобы повидаться с ней, дело у меня не к ней.

– Ну что ж, тогда говорите, с чем вы рискнули появиться здесь.

В едких словах женщины, в ее небрежном внешнем виде и в холодном приеме чувствовалось оскорбительное высокомерие по отношению к Элен, словно она была модисткой или портнихой и пришла предложить мадам Пито шляпку или платье.

– Я пришла из-за духов, – живо ответила Элен и выпрямила спину так, словно проглотила аршин.

Пока Рашель Пито слушала рассказ Элен, у нее между бровями пролегла морщина, которую она принялась без устали растирать указательным пальцем. Когда Элен закончила, она сказала:

– У меня были эти духи, но они исчезли, поэтому причин для беспокойства нет.

– Исчезли? – озадаченно проговорила Элен. Она ожидала чего угодно, только не этого.

– По правде говоря, я думаю, что их кто-то выкрал. Если бы я могла указать на предполагаемого виновника, то указала бы на Жозефину, хотя она отрицала воровство, когда я обвинила ее в этом, и неосторожно намекнула мне, что выкрала их моя горничная.

– Это возможно?

– Ни в коем случае. Мои слуги не осмелятся, поскольку знают, что я за воровство сдеру с них кожу.

– Сильное средство устрашения.

– Я нахожу его действенным. Удивлена, что вы пускаетесь во все тяжкие только из-за возможности возникновения у кого-то сыпи. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь связал это с вашими духами.

– Но я должна знать...

– О, довольно, я не настолько наивна! Уверена, что это как-то связано со слухами, распространенными среди квартеронов и свободных цветных женщин о странных свойствах этих духов. Я относилась к этим слухам как к предрассудкам, но, кажется, мне следовало бы с большей предосторожностью хранить духи.

– Мне трудно представить себе, что вы слушали, но, несомненно, вы не могли поверить...

– У африканцев существует немало вещей, неподвластных нашему пониманию. Я видела обряды рабов, которые они проводят в болотах. И знаете, это возбуждает... Однако если то, что они говорят, правда, можно легко догадаться, что именно Жозефина намерена получить от этих духов.