– Понимаешь, она открывается, а закрыться сама не может, – тихо сказала мама. – Ей нужна помощь. Она как раненый бегемот, который от боли все ломает, а ты будешь ее доктором Айболитом.

Под мирно сияющей дверью уже росла трещина, в которую сползал снег, и Антону хотелось заплакать. Как только начинались шалости, мужество его покидало.

– Не бойся. Если у тебя не получится, я сама закрою, смотри. – Мама вытащила из кармана ключ, самый обычный, как от их квартиры, только зубчики другие. Ключ едва заметно сиял голубым. Антон потянулся к нему, но мама убрала ключ обратно. – Не сдавайся сразу, мой хороший. У каждого свой дар, и ты закрываешь двери по-другому. Пробуй.

Последнее она сказала строго, и Антон понял: мама начинает сердиться. Он покорно снял варежку и поднял руку. Надо успокоиться, дышать глубоко, как она учила, и думать о снеге. О том, чтобы направить его на дверь. Представить, что снег растворяет ее, гасит. Снег точно смог бы потушить костер, а может, даже газовую горелку, значит, справится и с дверью.

Но ничего не получалось. Дрожь земли отвлекала, желание впечатлить маму, наоборот, подгоняло, в голове было слишком много мыслей. Антон открыл глаза, понял, что ничего не вышло, и бессильно уронил руку. У него получилось всего однажды, случайно, и с тех пор они с мамой пытались это повторить, но… Ей каждый раз приходилось закрывать двери своими волшебными ключами, а Антон горько плакал, потому что опять не справился.

– У меня есть подарок, – вдруг сказала мама. После прошлых неудач она такого не говорила. – Я сделала много ключей – не для работы, а для тебя. Целая куча ключей, только твои. Они в красивой коробке от печенья, сможешь брать их с собой, когда мы снова пойдем на дежурство. И если не выйдет погасить дверь своим даром, сможешь достать ключ и закрыть ее. Как тебе план?

Антон кивнул. В глазах у него стояли слезы, поэтому мама немного расплывалась, но ее голос был слышен даже поверх неприятного звука разрывающихся глубоко внизу пластов земли.

– Сейчас у тебя все получится, мы пойдем домой, и я отдам тебе подсказку, где искать ключи. Это будет наша игра. Не думай о неудаче, думай о подарке, ладно? Давай, Антош.

Как же он любил игры и загадки, которые мама выдумывала для него! Сразу захотелось покончить с дверью и мчаться домой. Антон снова направил руку на снежинки, пытаясь передать им свою волю, и снег наконец-то заметил существование двери. Сработало! Там, где снежинка – нежная, крупная, как комок птичьего пуха, – касалась голубого сияния, оно гасло. Дрожь под ногами тут же стала слабее, и Антон улыбнулся. Главное – удерживать внимание на двери, пока она не исчезнет совсем, и дело сделано.

– Какой хороший мальчик, – произнес за его спиной мужской голос.

Антон резко обернулся, уронив руку. Зачем так подкрадываться к людям? Рядом стоял мужчина с добрым лицом. Но маме он, похоже, добрым не казался.

– Ты… – начала она, а потом ей как будто стало трудно говорить, и пришлось начать заново: – Гудвин.

– Как в «Волшебнике Изумрудного города», – пролепетал Антон, сам не зная, какое желание заставило его открыть рот: то ли блеснуть знаниями, то ли защитить маму, которая почему-то выглядела испуганной.

Мужчина вежливо наклонил голову, как делали в фильмах джентльмены старых времен.

– Точно, малыш. Но этот город куда лучше Изумрудного, правда? В нем есть волшебные двери, которые дают нам такие ценные вещи.

Вспомнив о своей задаче, Антон обернулся и увидел, что его усилия пропали даром: он не завершил закрытие, и прорехи от снежинок начали затягиваться голубым сиянием.